Запретный плод (СИ)

Поставив миску в раковину, я посмотрела на свое отражение, и устало вздохнула. Моника по своей природе бесцеремонна, и нельзя было ее винить в этом. Возможно, будь на месте Бена другой бэлморт, с которым меня не связывали никакие романтические чувства, я бы точно так же задавала неприличные вопросы. Но моя душа тянулась к нему, и о том, что кто-то когда-то оказывался в его постели, знать не хотелось. Даже просто думать об этом. Мое сердце, словно изнутри кололи тонкими иглами, и тепло в груди угасало. У людей это зовется ревностью, а для меня значит, что я увязла по самые уши.

Я вышла в гостиную и остановилась между Моникой и Беном, сидящим на диване. Он поднял на меня глаза, а сестра упрямо разглядывала свои руки. Мое поведение задело ее утонченную натуру, и она всем своим видом хотела донести это до меня.

— Прости, Моника, — сглотнув, почти шепотом сказала я. — Ты помогла обработать рану Бену, хотя не обязана это делать. За помощь ты заслужила право задавать вопросы, к тому же, с нами под одной крышей живет бэлморт. Я слишком близко к сердцу восприняла твой интерес, а не должна была.

Я наклонилась и обняла сестру за плечи, чтобы поцеловать в щеку. Моника любила объятия, и этим стоило воспользоваться, чтобы сгладить неприятный момент. Она не сдержала улыбки и посмотрела на меня.

— Ничего страшного, — сказала примирительно она и коснулась моей руки. — Я понимаю, что тебе неприятно. Это нормально.

Погладив меня по тыльной стороне ладони, Моника посмотрела на Бена и одарила его ласковой улыбкой. Я осторожно убрала руки и выпрямилась, чтобы мой жест она не расценила, как продолжение ссоры. Бен вскинул бровь и улыбнулся одними уголками рта, но слишком холодно, чтобы поверить. Он проявил вежливость по отношению к Монике, без притворства.

— Думаю, мне пора отправляться спать. Уже поздно.

— Да, конечно, — сказала я. — Я уберу со стола.

— Оставляю тебя на Бена. Теперь пусть он присматривает за тобой.

Наградив нас на прощанье усталой улыбкой, Моника в последний раз взглянула на Бена и направилась вниз по лестнице. Когда ее шаги стихли и щелкнул дверной замок, оповестивший о том, что сестра уже в спальне, мы переглянулись.

— Она смотрела на меня, как на музейный экспонат, — устало выдохнув, прошептал Бен и поднялся с дивана. Он придерживал повязку на плече и морщился от боли. — Хорошо, что руки не распускала.

— Скоро она утратит к тебе интерес и перестанет замечать вовсе, — я безразлично хмыкнула.

Бен коротко глянул на меня, но не ответил на мой выпад.

— Я думал, зелье поможет ране затянуться, и боль стихнет. Но я до сих пор чувствую, как кожа горит синим пламенем.

— Так и будет, но не сразу, — кивнув, пустым голосом произнесла я, складывая на столе полотенце. Бен что-то почувствовал — как бы странно это не прозвучало — и подошел. Замерев сзади, наблюдал за мной — я слышала его ровное дыхание, чувствовала запах кожи.

— Тебе, правда, неприятно? — вдруг спросил он. От неожиданности я выронила из рук полотенце. На миг даже забыла, как дышать. Расправив плечи, я повернула голову, чтобы посмотреть на него. Бен выглядел равнодушным — никак не выглядел. Никаких эмоций, ни одной морщинки на лице, но в глазах плескалось что-то, похожее на удивление.

— Есть вещи, которые я бы не хотела о тебе знать, — прошептала я. — Не скрою, мне любопытно, но сомневаюсь, что смогу жить с этим.

Я чувствовала тепло его тела, Бен стоял настолько близко, что кожа шла рябью. Сердце спотыкалось, и я зажмурилась. Он шагнул в сторону, чтобы заглянуть мне в лицо, но я отвернулась. Он улыбнулся.

— Для меня необычно само то, что я у кого-то вызываю хоть какие-то чувства, кроме презрения.

И направился в комнату, но для меня это было слишком резко — тепло отхлынуло, и я пошатнулась. От падения спасло только то, что успела схватиться руками за стол. Повернувшись вслед Бену, я проводила его взглядом в спальню, а он ни разу не обернулся, хотя почувствовал. Тяжело нам придется…

Глава 15