Запри все двери

– Ужасно, не так ли? – комментирует Марианна. – И так все утро. Конечно, мне очень жаль, что мистер Леонард пострадал, и я желаю ему скорейшего выздоровления. Но весь этот шум весьма досаждает остальным жильцам.

– Последние дни выдались довольно насыщенными. Та девушка так внезапно съехала, а потом еще и пожар…

Я надеюсь, что упоминание об Ингрид не показалось Марианне неуместным. Для меня оно прозвучало крайне искусственно.

– Какая девушка?

Поля шляпы по-прежнему отбрасывают тень на лицо Марианны так, что я не могу разобрать его выражения. Она напоминает мне роковую женщину из нуарных фильмов, которые папа любил смотреть по субботам. Элегантная и загадочная.

– Ингрид Галлагер. Она была временным жильцом в квартире 11А. А позапрошлой ночью неожиданно съехала, не сказав никому ни слова.

– Я об этом ничего не знаю.

Голос Марианны не назовешь недружелюбным. Ее тон, казалось бы, ничуть не изменился. Но мне чудится легкая нотка прохлады. Марианна настороже.

– Я думала, вы с ней знакомы. Вы были первой, с кем я встретилась, когда переехала сюда. – Я смущенно улыбаюсь. – Вы были так приветливы.

Марианна выглядывает в холл, чтобы убедиться, что рядом никого нет. Мы одни, за исключением рабочего, который шумно сморкается в красный носовой платок в другом конце холла.

– Я знала, кто она такая, – говорит Марианна негромко – почти шепчет. – Я знаю, что она съехала. Но мы не были представлены друг другу.

– Значит, вы с ней не говорили?

– Никогда. Я видела ее всего пару раз, когда выгуливала Руфуса по утрам.

– Я слышала, вы с Руфусом спускались в лобби в ночь, когда Ингрид ушла. – Не очень-то деликатный переход. Но я хочу воспользоваться разговорчивостью Марианны. – Вы ее не видели? Или, может, кого-нибудь еще?

– Я… – Марианна резко замолкает. – Нет. Я никого не видела.

– Точно?

У меня дежавю. Марианна что-то скрывает, совсем как сама Ингрид в ночь своего исчезновения.

– Да, – отвечает Марианна, но в ее голосе сквозит неуверенность. Она понимает это и говорит вновь, пытаясь звучать более уверенно: – Да. Я точно никого не видела.

Она кладет на дверь руку, затянутую в перчатку. Другой рукой она поправляет шляпу, и я замечаю, что ее пальцы дрожат. Она снова выглядывает в холл и говорит:

– Прошу прощения. Мне пора идти.

– Марианна, постойте…

Она пытается закрыть дверь, но мне удается поставить ногу между дверью и косяком. Я смотрю на Марианну через оставшуюся узкую щель.

– Что вы скрываете, Марианна?

– Прошу, – шипит она; ее лицо по-прежнему скрывается в тени. – Прошу, хватит задавать вопросы. Здесь на них никто не ответит.

Марианна дергает дверь, вынуждая меня убрать ногу. Дверь закрывается, обдавая меня еще одной волной парфюма. Я поспешно отхожу, неожиданно понимая, что за мной кто-то наблюдает. Обернувшись, я вижу в нескольких ярдах позади себя Лесли Эвелин. Она только что вернулась с занятия по йоге. Спортивные легинсы. Свернутый коврик под мышкой. Капли пота на лбу.

– Что-то не так?

– Нет, – говорю я, хотя Лесли явно видела, как Марианна захлопнула передо мной дверь. – Все в порядке.

– Точно? Мне показалось, что вы досаждали одному из жильцов, что, как вам прекрасно известно, строго запрещено.

– Да, но…

Лесли поднимает руку, и я замолкаю.

– Из правил не бывает исключений. Я все вам объяснила, когда вы сюда переехали.

– Да. Я всего лишь…

– Вы нарушили их, – говорит Лесли. – Должна сказать, я разочарована, Джулс. Вы были таким образцовым жильцом.

Я едва не теряю сознание от испуга, услышав, что она говорит в прошедшем времени.

– Вы… Вы меня выгоняете?

Лесли некоторое время молчит, заставляя меня томиться в ожидании ответа. Потом она наконец подает голос:

– Нет, Джулс, не выгоняю, – и я облегченно вздыхаю.

– В другой ситуации выгнала бы, – добавляет Лесли. – Но я учитываю смягчающие обстоятельства. Ночью вы помогли Грете и Руфусу выбраться из здания. Я это видела, и газетчики тоже. Было бы жестоко выгнать вас после столь благородного поступка. Но правила должны соблюдаться. Если я снова увижу, как вы пристаете к Марианне или другим жильцам, вам придется уйти. Временным жильцам редко выпадает второй шанс. Третий не дается никогда.

– Я понимаю, – говорю я, – и прошу прощения. Дело в том, что я до сих пор не могу связаться с Ингрид, и меня это беспокоит.

– С ней ничего не случилось, – говорит Лесли. – По крайней мере, в этих стенах. Она ушла по своей воле.

– Почему вы так уверены?

– Я была в ее квартире. Там нет никаких следов борьбы. И она забрала все свои вещи.

Но это не так. Ингрид оставила свой пистолет – тот самый Глок, который теперь спрятан под раковиной в квартире 12А. Значит, Лесли может ошибаться и насчет других вещей Ингрид. Хоть у нее было не так много багажа – два чемодана и пара коробок, если верить Чарли, – это все равно больше, чем Ингрид смогла бы унести сама. Мне тоже понадобилось бы по крайней мере три захода, что вынести свое скудное имущество из квартиры 12А.