Запросы плоти. Еда и секс в жизни людей

Первые картинки в стиле укиё-э появились в начале XVII в. в лавках Киото; это были живописные работы – монохромные, простые по композиции, а потому недорогие. Картинки назывались сикоми-э, «быстро изготовленные картинки», их в огромных количествах писали художники, объединенные в артели. Главной темой были «банные девушки» из разряда дешевых проституток и известные куртизанки. Картинки сикоми-э были популярны среди горожан, однако в художественном плане быстро достигли предела возможностей. Революцию в укиё-э произвел Судзуки Харунобу, в 1764 г. впервые применивший технику цветной печати на деревянных досках, названную

нисики-э, «парчовые картинки», или Эдо-э, эдоские картинки. Появилась возможность массово копировать гравюры известных художников. Конец XVIII – начало XIX вв. был периодом расцвета укиё-э. Сам стиль долгое время считался в Японии «низким» жанром. Изменить отношение японцев к укиё-э помогли иностранцы. В Европе XIX в. японские гравюры вошли в моду, их охотно покупали. Эстетика укиё-э

оказала огромное влияние на импрессионистов, особенно на Эдгара Дега, Клода Моне и Винсента Ван-Гога.

Судзуки Харунобу. Сексуальные безобразия. 1770. Музей Искусств Гонолулу. Wikimedia Commons.

Особо следует сказать об эротическом (порнографическом) направлении укиё-э – «весенних картинках» сюнга. Эротические рисунки известны в Японии еще с эпохи Хэйан (IX–XI вв.). Появились они под влиянием иллюстраций из китайских медицинских пособий. Китайские художники преувеличивали размеры половых органов и не обращали внимания на эротику и красоту тела; те же особенности типичны для японских изображений. Расцвет эротических рисунков в Японии пришелся на период Эдо (1603–1867). Как и другие направления укиё-э, популярности сюнга способствовала техника цветной печати на деревянных досках, позволившая массово копировать гравюры лучших художников. Правительство пыталось запретить «веселые картинки» (указы 1661 и 1772 гг.), но без успеха. Даже став нелегальной,

сюнга продолжала процветать. Смертельный удар по ней нанесли не правительственные указы, а появление эротической фотографии. Сюнга оказала большое влияние на современный хентай (эротическое направление в комиксах – манга и мультфильмах – анимэ

) и на японскую порнографию.

Театр кабуки

В древней и средневековой Японии не было четкой грани между танцовщицами и проститутками. Те и другие принадлежали к «приречным людям» – каварамоно, призванным развлекать народ. Жрицы синтоистских храмов стояли несравненно выше, но исполнительницы ритуальных танцев тоже отдавали свое тело. Неясно, была ли танцовщица Окуни служительницей святилища Идзумо, как она утверждала, либо простой каварамоно, но несомненно то, что она была очень талантлива и не чужда проституции. Окуни танцевала в сопровождении женского ансамбля из певиц, флейтисток и барабанщиц. Начинала она в 1603 г. в приречном квартале Киото и сразу вызвала восхищение зрителей – от самураев до простого люда. Всем полюбились комические пантомимы, где Окуни выступала в роли мужчины. Особенным успехом пользовался созданный ей образ горожанина – посетителя «веселых кварталов». Одетый в парчовые шаровары и кожаный жилет молодой человек с нарисованными усами заигрывает с женщинами из чайных, ухаживает за куртизанками и договаривается о сексе в бане. Все это было очень смешно и откровенно эротично. Представления Окуни стали называть кабуки, что означает «игривый», «сумасбродный»;

Известность Окуни все возрастала: в 1607 г. ее вместе с ансамблем пригласили в Эдо танцевать в замке сёгуна. Новый жанр стал популярен – у Окуни появились подражательницы. Конкурирующие труппы дали начало новому жанру – театру кабуки , сочетавшему драматическое и танцевальное искусства. Труппы состояли исключительно из женщин. В репертуаре преобладали эротические комедии, да и сами актрисы зарабатывали на жизнь не только на сцене. Поэтому слово кабуки нередко понимали как «театр поющих и танцующих куртизанок». Успех актрис кабуки у мужчин стал походить на массовое помешательство. Современник писал: «Мужчины спускали состояния, некоторые забывали отцов и матерей, другие не заботились, ревнуют ли матери их детей…». Все это вызывало раздражение правительства – сёгунат возмущала не аморальность представлений кабуки, а их неистовая атмосфера. После очередного скандала в 1628 г. женщинам запретили выступать на сцене.