Заратустра: Танцующий Бог

... Так говорил Заратустра.

ПРОЛОГ ЧАСТЬ 4

28 марта 1987 года.

Возлюбленный Ошо,

Пролог часть 4

В чем,

то высокое, что можете вы пережить? Это — час великого презрения: час, когда счастье ваше становится для вас таким же отвратительным, как разум ваш и добродетель.

Час, когда вы говорите: «Что есть счастье мое? Оно — бедность, и грязь, и жалкое самодовольство. Но оно должно быть таким, чтобы служить оправданием и самому бытию!»

Час, когда вы говорите: «В чем мой разум? Добивается ли он знания, как лев пищи своей? Мой разум — бедность, и грязь, и жалкое самодовольство!»

Час, когда вы говорите: «В чем добродетель моя? Она еще не заставила меня безумствовать. Как устал я от добра и зла своего! Все это — бедность, и грязь, и жалкое самодовольство!»...

Час, когда вы говорите: «В чем сострадание мое? Разве оно не крест, к которому пригвождают того, кто любит людей? Но мое сострадание

— не распятие!»

Говорили вы так? Кричали так? О, если бы я уже слышал все это от вас!

Не грехи ваши — то самодовольство ваше вопиет к небу, ничтожество грехов ваших вопиет к небу!

Где же та молния, что лизнет вас языком своим? Где, то безумие, которое должно внушить вам?

Внемлите, я учу вас о Сверхчеловеке: он — та молния, он — то безумие!...

Человек — это канат, протянутый между животным и Сверхчеловеком, это канат над пропастью.

Опасно прохождение, опасна остановка в пути, опасен взгляд, обращенный назад, опасен страх.

Величие человека в том, что он мост, а не цель; и любви в нем достойно лишь то, что он — переход и уничтожение.

Я люблю того, кто не умеет жить иначе, кроме как во имя собственной гибели, ибо он идет по мосту.

Я люблю того, кто несет в себе великое презрение, ибо он — великий почитатель и стрела, томящаяся по другому берегу.

Я люблю того, кто не ищет в небесах, за звездами, основания для того, чтобы погибнуть и принести себя в жертву; того, кто приносит себя в жертву земле, чтобы когда-нибудь стала она землей Сверхчеловека.

Я люблю того, кто живет ради познания и стремится познавать во имя того, чтобы жил некогда Сверхчеловек. Ибо так хочет он гибели своей. ...

Я люблю того, кто любит добродетель свою: ибо добродетель есть воля к гибели и стрела желания другого берега...

Я люблю того, кто не стремится иметь слишком много добродетелей. Одна добродетель сильнее двух, ибо тогда она становится тем узлом, на котором держится судьба...

Я люблю того, кто стыдится, когда счастье сопутствует ему в игре, и вопрошает себя: «Неужели я нечестный игрок?» — ибо жаждет он все потерять.