Заражение

Мысли путались в голове. Кто мог это сделать? И куда они ее повезли? Что вообще они задумали.

Даже если принять самую невероятную, бредовую точку зрения, что все случившееся в институте — реально и это не просто выходка вандалов, конкурентов или каких-нибудь религиозных ублюдков, это самая что ни на есть эпидемия, грозящая перерасти в пандемию. В буквальном смысле слова — заражение, порабощение человека разумного чем-то страшным и неизученным, над чем еще вчера смеялась половина земного шара, глядя как корявые зловонные мертвецы с утробным рычанием шествуют по пустынным дорогам Атланты.

Реальность оказалась куда более прозаичной. Никаких мертвецов, все живые и почти здоровые. Подумаешь, симптомы гриппа. Ну и запах, да. Так весь город давно провонялся так, что на запах, пожалуй, никто не обратит внимания.

Если это был ОН, если это ОН приходил в детский сад в тот день, если это ОН все подстроил и организовал, значит что-то есть в Саше, что-то не дающее ему покоя, если даже в коме она представляет для них опасность.

Лукин. Заблудившийся гений?. Или обычный неудачник, решивший доказать, что он тоже чего-то стоит. Что ж… у тебя почти получилось. Ты лишил детства мою дочь, лишил меня семьи и теперь я знаю, чем воняет в городе, — это твой тошнотворный запах. Жизненный цикл вируса короток, пока биологическое тело сможет уживаться с вирусом, распространяя его все дальше и дальше, как смертоносную пыльцу по всему земному шару, до тех пор они будут уживаться.

Наступит день, когда не останется ни одного живого организма, который бы не был заражен и вся эта разлагающаяся армия сгинет. И только одна маленькая девочка мешает тебе, она может изменить твои планы и ты боишься ее. Обретя поистине безраздельно могущество, ты не стоишь и капли крови этой…

— Дядя Андрей! Мне больно!

Он резко отрыл глаза. Левая рука сжимала плечо мальчика. Они стояли возле пожарной лестницы, спускающейся вниз.

— Что такое? — спросил Андрей. Он на миг задумался и…

— Мы подошли к лестнице, а потом вы как схватили меня! — Петя отошел на шаг, с опаской глядя на мужчину.

— Я… я просто думаю, где она может быть. Извини.

— Да ничего. В следующий раз предупреждайте, когда будете думать, а то мне страшно. Вдруг вас кандрашка хватит.

— Хорошо. Предупрежу. Идем вниз. На первом этаже есть пожарный выход из больницы, им редко кто пользуется. Открывается изнутри.

— Вы ничего не подумайте, — сказал вдруг Петя, глядя ему в лицо. — Но… хотя нет.

— Говори, раз начал, — оглядываясь на темные стены, они спустились на второй этаж. И снова Андрею показалось, что когда-то он здесь был, давным давно. Зеленые стены, лампы дневного света пунктиром по потолку…

— Мне показалось… что там, в палате я видел лицо, знакомое. Мы с Мышкиным упали в снег от неожиданности. И потом появилось на мгновение лицо.

Андрей напрягся.

— Неужели… Саша? Ты ее видел?

Петя покачал головой.

— Нет, не Саша. Мне кажется, это была ваша жена.

Андрей отшатнулся. Его словно ударили поддых.

Оксана? Но… как? Может быть, она что-то узнала и хотела спасти Сашу? Может быть, она звонила ему, но нигде не нашла?

— Дай телефон. Быстрей.

Петя спешно опустил руку в карман куртки и вытащил смартфон Мышкина.

— Держите. Только это не мой.

— Неважно.

Андрей по памяти набрал номер Оксаны. Сигнал показывал два деления, даже если она его не услышит, а просто снимет трубку. Хотя бы снимет трубку. Ну, пожалуйста, сними эту чертову трубку!

На двадцатый гудок он сдался.

— Не берет? Сегодня целый день связь барахлит. Не знаю, что такое, наверное снегопад виноват, — сказал Петя.

— Откуда ты знаешь, как выглядит моя жена? — спросил Андрей.

Петя пожал плечами.

— Один раз вы вместе приходили на утренник в детский сад. А меня всегда приводила только мама. И я всегда очень завидовал Саше, что у нее такой классный папа. А маму сравнивал со своей. Моя мама красивее.

Они стояли перед дверью пожарного выхода. Позади было приемное отделение. Оттуда доносились невнятные голоса. Где-то вдалеке орала сирена скорой помощи.

— Сейчас выйдем на улицу. Никуда не беги. Держись рядом, чтобы ни случилось. Как только выходим, идем направо, обходим этот корпус, потом под арку и там стоянка — напротив центрального входа.

Петя кивнул.

— А мама там?

— Да. Она ждет там.

Андрей вынул ружье из тубуса. Он не знал, чего ждать за этой дверью.

— Ладно, давай, быстро, — он повернул вращающуюся ручку замка и толкнул дверь. В лицо ударила холодная метель.

Проваливаясь чуть ли не по колено в рыхлый снег, они пошли вдоль больничной стены. Окна больницы за исключением операционного блока были темными. Ни одной живой души.

Они прошли две трети пути. Осталось проскочить в арку, свернуть направо к стоянке и там метров пятьдесят до «Тигра».

Тут Андрей и почувствовал укол в висок. Словно кто-то вонзил ему в мозг длинную раскаленную иглу. И хотя говорят, что в мозгу нет болевых рецепторов, эта боль была самой адской из всех, что он когда-либо испытывал.

Петя испуганно повернулся.

— Дядя Ан… — голос его застыл, он медленно поднял руку и попятился, оставляя глубокую снежную борозду.