Зарево над Аргуном

- Нет, я не националист, если это интересует вас. Мое недоверие профессиональное. Беспокоиться заставляют две причины. Во-первых, я отвечаю за жизнь людей, которых поведу на операцию. Во-вторых, я привык выполнять условия договоров. В данном случае моя обязанность передать вам шейха живым. Теперь представьте, что здесь, в Москве, произойдет утечка информации о нашей группе и точке границы, где должна будет произойти передача Абу Бакра...

- В такой же мере утечка может произойти и на грузинском пограничном пункте в Шатили.

- Именно потому я сказал, что не доверяю грузинам, а не этому торговцу мандаринами, с которым мы говорили.

- Он в самом деле торговал мандаринами?

- Не знаю, но судя по тому как он пытался со мной говорить, вежливость ему прививали на базаре.

- Как говорят, за словом вы в карман не лезете. И все же грузин, мне кажется, вы не любите.

- Сказать откровенно?

- Да, конечно.

- Я скорее не люблю американцев.

- Не боитесь испортить со мной отношения? Американцы - наши союзники.

- Мистер Бен Ари! Можно подумать что американцы любят нас, русских.

Бен Ари засмеялся.

- Откровенность за откровенность. Сказать, что я вас люблю, было бы неправдой. Но ваша прямота подсказывает, что вам можно полностью доверять.

- Спасибо.

- Значит, вы мне тоже доверяете? Почему? А если я вас обману? В игре находятся большие деньги...

- Обманывать меня вам не резон. Во-первых, по той причине, что на кону ваша личная репутация. Из-за суммы, о которой идет речь, вы её портить не станете. Ведь в случае если все пройдет успешно, вы получите куда большие дивиденды. Разве не так? Во-вторых, вы понимаете, что я не бросаюсь в воду, не подумав, как из неё выплывать. Верно?

- Вы правы, - согласился Бен Ари. - Что касается полковника Окропиридзе, он, возможно, не плохой военный.

- Я ему не судья, однако замечу, что грузины никогда не были хорошими военными. Артисты, футболисты, киношники - это да, но только не вояки. Армяне - другое дело. Советские маршалы Баграмян, Бабаджанян, адмирал Исаков... Для меня эти имена что-то значат. А теперь другие. Вы их конечно знаете. Маршал Советского Союза Берия. Генералы Гоглидзе, Рухадзе, Церетели, Цанава, Рапава. Этих монстров сегодня не помнят, но все они состояли в штате сталинских палачей, там получали звезды на погоны и ордена. Впрочем, давайте вернемся к нашему делу. Скажите, на переходе в Шатили нас будут ждать только ваши люди или вы появитесь там сами?

- Там будут и мои люди и я. Вас устраивает?

- Вполне. Куда важнее, чтобы после того, как мы возьмем шейха у меня была возможность связаться с вами. Я сообщу время, когда выйду к Шатили. Вы добавите к этой дате пять или шесть дней и назовете это время грузинам. Сами останетесь на границе.

* * *

Вечером Полуян отправился на Ленинский проспект, навестить своего старого командира генерала Буслаева, под началом которого служил в Афганистане.

Дверь квартиры открыл сам хозяин. Полуян, не встречавший генерала более десяти лет, был потрясен тем, насколько постарел и сдал некогда крепкий и дышавший здоровьем мужчина. Стараясь не показать своих чувств, протянул руку:

- Здравия желаю, Василий Митрофанович!

- А ведь не узнал, верно? Ладно, не тушуйся. Жизнь нас украшает не столько орденами, сколько ранами и болячками.

- У вас было два ранения, это?

- Ну, о ранениях я уже забыл. Все давно заросло. А вот уже в отставке у меня отняли желчный пузырь, вырезали аденому, прооперировали грыжу. Теперь я весь в шрамах, как старый морской разбойник.

- А как мотор? Это ведь главное, - Полуян задал вопрос тоном большого знатока сердечных проблем, хотя его самого они ещё никоим образом не коснулись.

- Стенокардия, - сказал Буслаев и вздохнул. - Грудная жаба, по-русски.

- Болезнь неприятная, но надо надеяться...

- Ладно, оставим эту тему. Тем более для меня стенокардия не болезнь, а образ жизни. Мы же жили под пулями и не думали каждую минуту: попадет или пролетит мимо. Нет, мы жили, хотя и знали, что кто-то носит нашу смерть в рожке своего автомата. Это единственная разница для нас между войной и миром. В мирное время мы носим свою смерть в себе. И здоровые, и те, кого именуют больными. Все болезни от самой жизни, смерть - тоже. Лучше скажи, что тебя привело в Москву? Бизнес, как теперь говорят, или обычное любопытство? И давай, проходи в комнату. Посидим, как положено.

Генерал сам разлил коньяк: себе поменьше, Полуяну - побольше..

- За тех, кто с нами, - поднял свою рюмку Буслаев. Выпил и повторил вопрос. - Так ты по делам?

- Да, конечно. Если позволите, то и вас помучу вопросами. Разрешите?

- Что за церемонии? Я даже рад, что кому-то ещё могу пригодиться.

- Василий Митрофанович, вы долго служили на Кавказе. Знаете особенности театра военных действий. Мне было бы полезным послушать ваши советы.

- Я понимаю, спрашивать о причинах такого интереса не стоит.

- В общих чертах обычное дело. Глубокая разведка и захват языка.

- Ты же вроде ушел из армии. Значит, по линии штаба РАП?

Полуян смущенно улыбнулся.

- Я лежу, Василий Митрофанович. Что такое РАП?