Зари. Мне удалось убежать

Комната, в которой она работала, была темной, а воздух — пыльным от мельчайших шерстяных волокон. Самира начинала работать рано утром, а через время ее мать присоединялась к ней. Эта девушка была старшим ребенком в семье, ее младший брат ходил в школу, а сестра была еще младенцем. К тому времени, когда брат уходил на занятия, Самира уже ткала за каргахом, который сделал ее отец. Самира и ее мать проводили за станком все дни, это была их работа. Голову Самира туго повязала платком, сидела она сгорбившись. Когда она очень уставала, то облокачивалась на каргах и отдыхала.

Самира работала, как вдруг послышался голос ее матери:

— Эй, маленькая лентяйка! Стоит мне отвернуться, как ты сразу же бросаешь работу!

Самира принялась ткать еще быстрее.

— Нет, мама, я работала все время, пока тебя не было. Посмотри — я уже начала ткать узор. Ты довольна?

Ее мать внимательно рассмотрела ту часть ковра, которую соткала дочка.

— Да, дорогая моя, ты очень аккуратно ткешь. Но тебе нужно работать быстрее, потому что теперь мне приходится уделять время твоей маленькой сестре, и я не смогу все время работать. А если мы не закончим ковер вовремя, папа разозлится. Он должен сдать его в срок, поэтому нам нужно поспешить.

Самира посмотрела на каргах и начала ткать еще быстрее. С каждым узелком, который она завязывала, в ней нарастала злость, а с каждым вдохом она глотала новую порцию пыли. Ее мать присела рядом. Она была крупной полной женщиной и носила традиционную туркменскую одежду — длинное платье и темно-зеленый переливающийся шарф, накинутый поверх блестящей шапочки. Мать и дочь были похожи — у обоих были круглые лица, маленькие носы и полные алые губы. Щеки Самиры были румянее, чем у ее матери, но, кроме этого, их отличала лишь разница в возрасте — мать была старше дочери на семнадцать лет.

Самира часто задавала матери вопросы, и мать отвечала ей, не сбиваясь с темпа и успевая проверить то, что выткала Самира. Она внимательно следила за тем, чтобы дочка не делала ошибок, и учила ее ткать красиво и аккуратно. У матери Самиры хороший вкус, она знает, какие цвета сочетаются, и даже придумывает новые орнаменты.

— Мама, когда мы закончим этот ковер, нам нужно будет начинать следующий?

Мать улыбнулась.

— Доченька, ты задаешь мне этот вопрос каждый день, как только мы садимся за работу, и я каждый раз говорю тебе, что нам действительно придется начать ткать новый ковер после того, как мы доделаем этот. Нам придется ткать, пока мы будем в состоянии это делать, потому что папа уже получил много заказов.

— Да, мама, я знаю, — сказала Самира. — Но мне надоела эта работа, я хочу ходить в школу, как мой брат Наим. Почему он может заниматься, а я нет? Мне одиннадцать, а ему десять. У нас не такая большая разница в возрасте, так ведь?

— Скажи, доченька, я когда-нибудь ходила в школу?

Самира отрицательно помотала головой.

— Нет, я знаю, что не ходила.

Мать помахала большой иглой перед лицом дочери.

— Вот тебе и ответ. Твоя мать не ходила в школу, так что и тебе там делать нечего. Но твой отец учился в школе, поэтому Наим тоже туда ходит. Однажды ты и твоя сестра станете взрослыми и выйдете замуж, и тогда вы будете помогать своим мужьям вести хозяйство, как я помогаю твоему отцу.

Самиру не очень обрадовал ответ матери, но она умолкла на время, продолжая работать. Ее мать включила радио — шла передача местной радиостанции, и они услышали «Песню девушки из Хирата». Самира тут же вскочила и сделала звук громче. Мать засмеялась, потому что она тоже любила эту песню. Ее пела Ситарах из Хирата, известная афганская певица. Они продолжали ткать, слушая песню.

Я девушка из Хирата,

Я родилась в деревне,

Я тку ковры.

Моя ковры красивы и ярки,

Я — новый цветок в нашем доме.

Самире нравилось слушать эту песню, потому что ей казалось, что Ситарах поет про нее. Ее мать немного убавила громкость и заговорила с ней.

— Вот видишь, ковроткачество — это настоящее искусство, даже такая знаменитая певица, как Ситарах, поет о нем!

Но на Самиру ее слова не произвели должного впечатления.

— Да что Ситарах понимает? Она может петь красивые песни о ткачестве, ведь ей не приходится так тяжело трудиться, как нам!

Мать засмеялась.

— Я думала, что тебе понравилась песня, но теперь вижу, что ты злишься.

— Я хочу быть певицей, а не ткачихой, но это невозможно, — сказала Самира, глядя на станок.

— Ну почему ты все время чем-то недовольна? Ты не можешь стать певицей, потому что твой отец не позволит тебе позорить нашу семью.

— Но если отцу не стыдно показывать людям ковры, которые я выткала, то почему он посчитает позором, что кто-то услышит мой голос? Ведь пение требует таланта, как и создание ковров.

Мать Самиры удивилась тому, что ее дочь стала такой умной, и поняла, что не сможет победить в этом споре. Поэтому она решила сменить тему разговора.

— Давай лучше работать. Ты еще молодая и многого не понимаешь.