Заря Айваза. Путь к осознанности

— Мы могли бы поговорить об этом у меня, — продолжила она, — я живу неподалеку.

Мы направились к ней домой, но так и не дошли до него. Она отстреляла историю за пару минут:

— Я должна признаться, Богдан, что очень разочарована. Я не решилась рассказать об этом у Паулины, это могло бы повергнуть в шок некоторых из членов общества, или же создать впечатление, что я даю выход своим личным разочарованиям.

— Пожалуйста, продолжай, я повидал много необычных вещей на нашей работе.

— Я даже не знаю, с чего начать… Дело в том, что Индия оказалась совершенно не той, какой мы себе ее представляли, йога не оправдала наших ожиданий, а Учителя — наших надежд.

— Дорогая Елена, как говаривал Томас Манн, «очарование горы видно только издалека»…

— Я не ожидала очарования от встречи с Индией, однако то, что я увидела… Даже не знаю, возможно, было бы лучше, если бы я вообще туда не ездила. Поэтически мы все понимаем Индию. Один из греческих мудрецов, не помню точно его имени, как-то сказал, что настоящий поэт должен воспевать мифы, а не реальную жизнь. Для людей, разделяющих наши ожидания, Индия должна оставаться сказкой, а не грязной, тяжелой и мерзкой реальностью. — Она покачала головой и скорчила такую гримасу, будто перед ней появились прокаженные. — Ты себе не представляешь, в какой грязи, бедности и отчаянии живут эти люди. Мы погрузились в истории о спокойном принятии действительности, несмотря на все ее ужасы. Но в Индии все совсем не так. Сотни нищих и калек допекают тебя отовсюду, прося милостыню или пытаясь ограбить тебя… пыль, грязь, слепые дети, никаких признаков духовной жизни.

— Ну, ты же была не на Гавайях, ты должна была понимать, что Индия подразумевает бедноту.

— Самым огромным разочарованием оказалась не бедность, которую можно лицезреть повсюду, ею оказалась йога и Учителя… лучше даже не начинать об этом. Все эти легенды по поводу того, что Учитель появится тогда, когда ученик будет готов, — полный вымысел. Вокруг Саи Бабы собирается огромное количество людей, которые верят в то, что они готовы к решающей встрече, но о какой встрече с Учителем, которая изменит вашу жизнь, может идти речь, когда тысячи людей разделяют одни и те же надежды?

— Возможно, по этой причине Юнг, будучи в Индии, не посетил ни единого ашрама. Он знал, что его там поджидает.

— Я расскажу тебе, что для меня оказалось самым трудным для понимания. Только, пожалуйста, Богдан, держи это при себе. Как я уже говорила, я была в ашраме Свами Джнанананды. Перед моим отъездом мы переписывались какое-то время. Просто невероятно, сколько грязи в ашрамах. Везде грязь, негде помыться, даже индусы — и те не моются. А туалеты? Едва сдерживаешь тошноту, когда подходишь к ним, каждый раз приходится бороться с миллионами противных мошек, которые норовят попасть тебе в глаза, нос, рот… Фу! — Она резко отвела голову, закрыла рот рукой, чтобы сдержать чувство тошноты.

— Только между нами, я отправилась туда, чтобы получить диплом. Знаешь, есть такая Ярмила Никович, которая заявляет о том, что является единственным мастером по йоге в Югославии, — кстати, она не признает тебя и нелестно отзывается в твою сторону, — так она купила диплом у Свами за десять долларов… В это трудно поверить, но такова их цена. Я тоже один прикупила. Несмотря на все это, Свами показался мне приятным человеком, я рассказала ему про свои групповые занятия медитацией, которые практиковала на протяжении нескольких лет, а также вкратце объяснила ему всю процедуру целиком. Он задал мне несколько вопросов, которые, как мне казалось, были направлены на выявление возможных ошибок и корректировку с последующими искусными советами. Однако ж, нет! Ты даже никогда в жизни не догадаешься, что он сказал! Он попросил меня сначала написать на английском все то, что я рассказала ему про медитацию, а затем попросил разрешения на использование текста в своих сатсангах[1]

. И в ту же минуту весь мой мир рухнул!

— Мне еще не приходилось такого слышать. Я никому не расскажу об этом.

— Пожалуйста, не говори. Для нас это будет настоящим позором.

7