Заря славянства. V — первая половина VI века

В прилегающих к лесостепи районах лесной полосы перелог соседствовал с подсекой. Дальше же на север подсечно-огневая форма земледелия, безусловно, доминировала. Здесь также было распространено скотоводство. Гораздо большее значение, чем на юге, имели охота и рыбная ловля. Постепенно широко распространилось бортничество.

В горных областях, на прилегающих к ним низменностях и холмистых возвышенностях хозяйство имело несколько иной облик. За время существования античной цивилизации террасное и долинное земледелие, садоводство, виноградарство достигли значительной степени развития. Но далеко не все их достижения были восприняты соседними «варварами». Германцы, славяне, остатки дако-фракийцев предпочитали простейшие формы земледелия на речных террасах и горное отгонное скотоводство. Болгары в степях Нижнего Подунавья занимались в основном кочевым скотоводством. Только к югу от Дуная к началу Средневековья господствовала античная агрикультура, хотя и понесшая ущерб в результате смут того времени.

V–VII вв. для Европы — время усреднения климата, когда климатические условия во влажных и засушливых зонах сближаются. С VIII в. началось (впрочем, с северо-запада материка) общее потепление[9]. Положительный его эффект для Восточной и Центральной Европы был еще впереди. Но умеренные климатические условия способствовали развитию здесь земледельческого хозяйства уже в VI–VIII вв.

Проблемы славянского этногенеза

Распад древнеевропейской языковой общности и выделение из нее балто-славянского (или протославянского) языка относится еще к первой половине II тысячелетия до нашей эры. Однако вычленение собственно праславянского языка большинство лингвистов относит только к VII–VI вв. до н.э.[10] Обособление праславян как этнографического (археологического) целого связано, по одной из версий, с возникшими в V в. до н.э. на территории современной Польши подклешевой и поморской культурами[11]. Это не исключает отстаиваемой рядом археологами концепции автономного развития праславянских элементов на востоке, в рамках зарубинецкой балто-славянской культуры. Вообще, со II в. до н.э. праславяне внедряются в несколько разноплеменных культур, не составляя бесспорного этнографического целого. Это пшеворская культура на западе, зарубинецкая, позже киевская (возможно) и черняховская (вобравшая и пшеворский элемент) культуры на востоке. Это затрудняет изучение их ранней истории

[12]. Исследование культур лесной полосы Восточной Европы в последние десятилетия позволило собрать немало нового материала, интерпретация которого именно применительно к праславянам остаётся спорной. В настоящей работе данная проблематика рассматривается только в самом общем виде.

В письменных источниках с начала христианской эры появляются отдельные упоминания праславян. В основном это сведения из географических описаний («Естественная история» Плиния Старшего, «Германия» Тацита, «География» Птолемея, «Певтингерова таблица»). Римский император Волусиан (251–253) за поход на Дакию получил титул «Венедский». Праславяне фигурируют в этих упоминаниях как «венеды». Это этноним итало-иллирийского происхождения; древние венеты (венеды) были близким иллирийцам племенем на северо-востоке Италии, в районе нынешней Венеции. Появление этого этнонима в Центральной Европе можно увязать с отмечаемой лингвистами[13] италийской миграцией, повлиявшей на оформление праславянского языка. В пользу тождества венедов и праславян свидетельствует, во-первых, прямое указание Иордана на происхождение славян и антов от венедов. Во-вторых, славяне именуются вендами или виндами в германских, вэнэ (vana) — в прибалтийско-финских языках (ср. еще имя или эпитет готского короля Винитарий)[14]

. Венеды, покоренные, по Иордану, в IV в. Германарихом могут быть соотнесены с какой-то частью пшеворского населения.

У Птолемея среди соседей венедов появляются уже и собственно славяне (словене — древнейший праславянский этноним со значением «говорящие») — ставаны. Они локализуются вместе с балтами (галиндами и судинами) к юго-востоку от венедов и к северу от аланов[15], на территориях, занятых тогда пшеворскими и позднезарубинецкими памятниками. Другой впоследствии славянский этноним, упоминаемый Птолемеем, — вельты (велеты) к востоку от венетов в Поморье[16].

При описании событий IV в., приведших к падению остроготского «королевства» Германариха, Иордан приводит сказание о войне готов с племенем антов, которое выше относит наряду со славянами к потомкам венедов[17]. О родстве и одноязычии антов и славян в VI в. говорит и Прокопий Кесарийский[18].