Зарисовки

— Кто меня упомянул? — спросила завёрнутая в целлофан дублёнка. — Какая селёдка под шубой? Нет у меня таких подруг — селёдок!

— Значит, это удочка, — сказали носки.

— Эй, ржавая блесна… — заговорил пиджак.

— Да я отродясь селёдки не видела! — ответила удочка. — За всю жизнь поймала всего пару пескарей.

— Вот это жизнь! — с завистью произнесла покрытая пылью пудовая гиря. — Природа, наивные пескари! Круто!

— Не вижу ничего крутого, — ответила удочка. — Знали бы вы, сколько раз меня со злостью швыряли в кусты, а ещё били о воду.

— Ну, значит, не умеете выставлять напоказ мормышки и прочие ваши прелести.

— Все претензии к нашему эксплуататору, — сказала удочка. — Подсекать нужно уметь, и делать это необходимо вовремя, а не после того, как поплавок, наглотавшись воды, перестаёт кричать: «Тону! На помощь!» Галок считать, водку пить да шашлыками закусывать — это не рыбалка!

— Напрочь провоняю за выходные, — с раздражением

сказал пиджак. — В понедельник платья будут шарахаться от меня в разные стороны.

— Платья, вечеринки, — мечтательно в один голос произнесли из дальнего угла рассохшиеся костыли. — Хоть бы однажды удалось присутствовать на файф-о-клоке или а-ля фуршете. Ничего в жизни не видели: из аптеки в больницу, из больницы в этот угол. Разве это жизнь?

— Костыли, не прибедняйтесь, — сказала гиря. — Вы, как я запомнила, были и в аптеке, и в больнице. Я, например, из магазина прямиком попала сюда, тем не менее, успела познакомиться с прилавком, а ещё несколько секунд рассматривала топ-модель — синий фирменный халат с лейблом «Инесса Леонтьевна».

— Ладно, видели мы пару белых халатов, — признались костыли, — но это была не вечеринка.

— А что толку от этих корпоративов? — подал голос пиджак. — Хотел сегодня пригласить в гости одно скромное платье в горошек, тёрся, тёрся рядом о стойку бара…

— И что? — поинтересовался старый шарф.

— Что? Разве не видите, что я пришёл один? Платье в самый ответственный момент уединилось с такси, и они умчались… Очередное разочарование!

— Велосипедистка? — спросили кроссовки.

— Да, типа того — катала! Ну и пусть катит! У всех у них стринги одного размера.

— Хоть бы один раз увидеть эти самые стринги, — мечтательно сказали костыли.

— Да ничего особенного, — ответил пиджак. — Шнурки видеть доводилось?

— Это какие?

— Какие, какие? Мои шнурки, — сказали кроссовки.

— Или мои, — добавили мокрые грязные ботинки.

— Ещё бы! Каждый день видим!

— В принципе, это и есть стринги.

— Да? Стринги — шнурки? Ну, тогда не интересно! — с разочарованием произнесли костыли.

— Фу, как воняет! — опять завёлся пиджак. — Может быть, придёт наш эксплуататор да оставит дверь приоткрытой…

— Что он тут забыл? — спросили брюки.

— Что забыл? Конечно¸ халат. Неужели сами не поняли?

— Да, подозрительно, что я сегодня не имею чести быть востребованным, — отозвался халат.

— И ничего не ждите, — сказали брюки. — Слышите, в соседней коммуналке тапки не ходят, телевизор молчит?

— Да, как-то странно…

— Странно другое. Такие кренделя, как сегодня, мы давненько не выделывали. Удивляемся, как смогли вернуться домой. Сейчас наш эксплуататор, по логике и прежней практике, валяется, уткнувши носом в подушку. Вы, халат, ему не нужны.

— Ох, эта подушечка! — мечтательно произнёс один костыль. — Помню, в больнице…

— В больнице вы видели пару белых халатов, — напомнила костылю гиря. — Или там был кто-то ещё?

— Была одна мягкая подушечка. Просто прелесть! — ответил тот же костыль.

— Почему одна? — произнёс второй костыль. — Подушек было много.

— Подушек, да! А мягкая подушечка была одна.

— А ещё кто был? — поинтересовался шарф.

— Ещё были одеяла.

— Одеяла меня не впечатлили, — признался второй костыль. — Явно был заметен большой стаж работы — повышенная изношенность.

— А тумбочка впечатлила? — спросил первый костыль.

— Куда там! Ты что, брат? Она и вовсе пенсионерка — дверки отваливались.

— А эта… как её… капельница?

— Ну, капельница — нормально. Строгая немного, но это её не портит. Лучше всех была молоденькая каталка. Меня впечатляло её приятное мелодичное поскрипывание.

— Не знаю, не знаю, — ответил первый костыль. — По мне так лучше всех была мягкая подушечка.

— Вот это новость: костыли разъехались в разные стороны! — подал кто-то голос.

— Костыли, у вас богатейший жизненный опыт, а вы скрытничаете! — с упрёком произнесла гиря.

— Хватит! — с раздражением сказал пиджак. — Каталки! Каталы! Платье в горошек! Хватит! Дайте отдохнуть, мне завтра чуть свет нужно будет идти на работу.

— Не забывайте, пиджак, что без нас вы — посмешище, — сказали брюки.

— Да, вам тоже предстоит толкаться на остановке, — согласился пиджак.

— А идти по лужам предстоит именно нам, — уточнили ботинки.

— Да, вам.

— А ещё нам… — заговорили носки.

— Хватит, господа! — повысил голос пиджак. — Обещаю, что завтра чуть свет мы все как один пойдём на работу!

— И мы пойдём? — удивлённо спросили костыли.

— Да, и вы! Гиря вплотную разберётся с лысиной начальника. Этот начальник — тот ещё эксплуататор! То и дело тычет пальцем в мой левый лацкан! Но прежде мы должны немного отдохнуть! Давайте наберёмся сил!