Заросшая дорога в рай. Детективы

– У кого вы спрашивали о Яне? Секрет? – Стас вынул из серванта хрустальную пепельницу и, поставив её перед гостем, спросил, – вы же курите? Курите. Чего мучаетесь… – он указал взглядом на широкую щель между входной дверью и полом, добавил, – не волнуйтесь, я балконную дверь открою – всё сразу вытянет. Здесь сквознячище сильнейший организуется…

– Мы расспрашивали о Яне его одногруппника Владимира Григорьевича Сибукова…

– Да, Владимир Григорьевич человек справедливый, – согласился Стас и сел в кресло напротив Романа. – …Я много думал о Яне… вот, что понял… Он увидел, как Сперанский убил Егора. Это было так быстро, легко, понимаете легко. Так легко, что страх накрыл его с головой. Потом стыд за этот страх доделал своё дело… Ян ушёл от людей туда, где его никто не знал, и где всем всё по барабану… Я же вам говорил про спившуюся женщину с колтуном9 на голове, которая бегала по подвалу, плакала, грозила кулаком какому-то человеку, видимо, присутствующему только в её мозгу. Она мешала, и я, достаточно, грубо попытался её выпроводить. Ян не дал. Мне тогда показалось, он мог меня ударить из-за неё. Выкрикнул, как-то нервно, через комок в горле, что она жертва Сперанского. Оказалось, в юности она с Пся встречалась, любила его отчаянно, забеременела, а он её выгнал и от «приплода», так он тогда выразился, посоветовал освободиться. Девчонка пришла домой и повесилась, но неудачно, повредила себе голосовые связки. Откачать – откачали, но голос восстановить до конца не удалось. Вместо звонкого девичьего голосочка, получила хрипатый старушечий.

– С этого места поподробнее, пожалуйста. Фамилию женщины Ян называл?

Стас нахмурился. Было видно, что он делает усилие, чтобы вспомнить:

– У неё какая-то фруктовая фамилия: толи Малинкина, толи Клубничкина, толи Кружовкина, – Стас даже зажмурился и запрокинул голову. – Нет, не вспомню…, извините…

– Что ещё он о ней говорил? Припомните, пожалуйста, это важно…

– Говорил, что от ребёнка ей мать не позволила освободиться, и она его родила. Только мальчик получился с каким-то изъяном. На нём отразилось потрясение, перенесённое матерью во время беременности. Девчонка не справилась с этим – начала пить…

Роман записал все, что узнал о бывшей девушке Сперанского в блокнот, положил его на журнальный столик, попросил:

– Вернёмся к Яну и Сперанскому. Чем закончилась ваша беседа с братом?

– Я настойчиво просил его вернуться в дом бабушки, обещал поговорить с руководством цирка об устройстве его на работу и он вроде согласился. Сказал, что придёт, как только пристроит Зину… Вот! – обрадованно вскрикнул Стас, – её звали Зиной… но не успел, умер через три дня – отравился палёной водкой… На похоронах Яна Зина была. К гробу не подходила. За надгробьями пряталась и плакала очень… Я звал её на поминки, она головой помотала и побежала… трезвая была… причесанная… Ян тогда в подвале ещё сказал, что Пся на ней не женился ещё и потому, что её Зиной звали. Представляете, он смеялся и говорил, что его жену не могут звать З-з-зиной, что это не имя – это диагноз…

– Владимир Григорьевич Сибуков сказал, что вы, Стас, на похоронах позволили себе сказать лишнее, грозили Сперанскому, это так?

– Так! – Стас вновь встал и большими шагами пошёл по гостиной. – Так! Я ненавижу Сперанского, ненавижу…

– Он убит, Стас, так что все глаголы в отношении его должны быть уже в прошедшем времени… – заметил Роман.

– Нет, господа, у меня боль о брате вот здесь, – Стас постучал кулаком по груди. – До сих пор колом стоит. Она не в прошедшем времени стоит… На похоронах я сказал, что отомщу и подвешу гниду за ноги вниз головой, как убойную свинью… Кому надо поняли, о ком я говорю… Ненавижу его и сейчас, и завтра буду ненавидеть… После поминок Сибуков затащил меня к себе в училище. Мы там посидели за рюмочкой… Яна вспомнили… Кулаки сильно чесались… Очень хотелось пойти и прибить гада, но меня остановила девушка…

– Что за девушка?

– Владимир Григорьевич пригласил юриста из их училища. Вот её помню звать Олей, хорошенькая такая с ямочками на щёчках. Она объяснила последствия для меня… доказать – не докажу, а жизнь себе испорчу. Я притормозил… но затаился… С этим гадом надо было быть хитрее его и наглее…

– Стас, вам удалось отомстить?

– В переводе на русский язык вы, Роман Валерьевич, спрашиваете не я ли укокошил Пся, так?

– Так.

– Отвечаю – к сожалению, не я!

– Алиби?

– Есть алиби. Кстати, два месяца назад или чуть больше, когда мы гастролировали в сартовском цирке, случилась интересная встреча.

– Подробнее…