Заросшая дорога в рай. Детективы

– Как ты мой мальчик?!

Гуидо возбуждённо:

– L’inferno, io so chi ha ucciso il proprietario!26

Сайрус кладёт руку на плечо Гуидо:

– Гуидо, ты забыл, я не понимаю по итальянски…

Гуидо:

– Извини, когда волнуюсь забываю другие языки… Я знаю, кто убил Олега Олеговича! Я вспомнил!

Сайрус машет руками:

– Тихо! Тихо! Эльза все время торчит под дверью. Ну? Говори.

Гуидо:

– Это Усачёв!

Сайрус:

– Да, тьфу, на тебя! Зачем это ему нужно?

Гуидо:

– Помнишь, в Париже я купил господину Бурлакову термоприбор для поддержания постоянной температуры кофе со специальной чашкой, помнишь?

Сайрус:

– Ну?!

Гуидо:

– Я купил два таких прибора. Один хозяину, другой – для «шефа» службы безопасности. Он просил. И ещё просил хозяину о покупке не докладывать. Почему? Тогда не подумал «почему?». Сейчас понял – он задумал убийство давно. Только Иван мог подменить чашки незаметно. Усачев ходит очень тихо, я иногда пугаюсь, когда он вдруг оказывается за моей спиной. Я помню всех, кто входил ко мне в то злосчастное утро в кухню, всех кроме, Ивана. А он входил. Его видела Эльза. Он нёс молочник. Эльза столкнулась с ним в двери. Она была последней, кто в то утро посещал кухню.

Сайрус:

– Как ты мог его не заметить?

Гуидо:

– Я работаю в наушниках. Ты знаешь, я люблю работать под музыку. Здесь неудобная кухня. Кухонный остров сделан так, что я не вижу входной двери. Все, кто входил тихонько, приветствовали меня, дотрагивались до плеча. Иван этого не сделал. Почему? Прятался?

Сайрус:

– Зачем? Гуидо, ему не нужна была смерть хозяина, Иван кормился с его руки.

Гуидо:

– Верно! Только однажды Усачёв пришёл ко мне на кухню после очередной поездки с Олегом Олеговичем в Сартов и всё утро пил ром. Ты видел, чтобы Иван пил? Нет! И я не видел. А тогда на рассвете пил… много…

Сайрус:

– Ты что делал в такой час на кухне?

Гуидо:

– La pasta per le torte per la prima colazione. L’ho messo all’alba. Ti sei dimenticato? E ’una vergogna!… Извини… Тесто для пирожков к завтраку. Я ставлю его на рассвете. Ты забыл? Обидно!

Сайрус нежно гладит Гуидо по плечу:

– И что?

Гуидо:

– Он пил и причитал: «какая женщина, какая женщина… почему всё ему?» Lo invidiava… e ucciso! о…о..о Он ему завидовал… и убил!

– Так, стоп! – Исайчев прервал запись, дотронулся до плеча Сахно и тот сразу обернулся. – Это чепуха! Если бы Усачев был замешан, он никогда не передал бы мне запись этого эпизода… Даже голову забивать не буду… и так кругом идёт… Серёга, давай покурим, у меня уши без курева пухнут…

Сахно поддёрнул на носу очки:

– Михаил Юрьевич, я не курю. Забыли? И по поводу Усачева, вы не правы. Он должен был показать этот эпизод. О подозрениях Гуидо знал Сайрус. Вы же видели на записи. Гуидо убили после этого разговора. Хорош был бы Усачёв, вымарав этот кусок…

Исайчев встал со стула, торопливо подошёл к открытому окну. Вытянул из кармана пачку сигарет, извлёк одну и, прикурив её от зажигалки, сделал несколько глубоких затяжек, с блаженным видом выдохнул струйкой сизовато-белый дым:

– Хо-ро-шо!