Зарубежная история в лицах

«Красота этой женщины была не тою, что зовётся несравненною и поражает с первого взгляда, зато обращение её отличалось неотразимой прелестью, и потому её облик, сочетавшийся с редкой убедительностью речей, с огромным обаянием, сквозившим в каждом слове, в каждом движении, накрепко врезался в душу. Самые звуки её голоса ласкали и радовали слух, а язык был точно многострунный инструмент, легко настраивающийся на любой лад – на любое наречие, так что лишь с очень немногими варварами она говорила через переводчика, а чаще всего сама беседовала с чужеземцами – эфиопами, троглодитами, евреями, арабами, сирийцами, мидийцами, парфянами…».

И вот именно к этому периоду относятся легенды о знаменитых «ночах Клеопатры», о пирах, на которых она якобы продавала свою любовь присутствующим в обмен на их жизнь. Этим красивым сказкам мы обязаны исключительно римлянам, которые описали свои собственные обычаи, причем более позднего периода. Это в Римской Империи матрона могла спокойно выбрать любого из гостей на пиршестве и уединиться с ним в отдаленном покое, это при Нероне и Калигуле аристократы и рабы занимались сексом прямо в пиршественном зале, причем император подавал пример. В Египте ничего подобного не происходило.

Клеопатра уже при жизни стала героиней легенд; её трагическая смерть ещё более усилила тенденцию к романтизации образа, но это произошло уже спустя тысячелетия в Европе. В большинстве своём древняя историография ей неблагоприятна; поскольку «История – это политика, обращённая в прошлое», то существует мнение, что приписывание Клеопатре всех мыслимых и немыслимых пороков было инициировано победителем Египта, императором Октавианом Августом и его окружением, стремившимися всеми силами очернить царицу, представив её не просто опасным врагом Рима и злым гением Марка Антония.

Пример – суждение о Клеопатре римского историка IV в. Аврелия Виктора, который, разумеется, лично царицу не знал:

«Она была так развратна, что часто проституировала, и обладала такой красотой, что многие мужчины своей смертью платили за обладание ею в течение одной ночи».

В других источниках – у Плутарха, Светоний, Иосифа Флавия – ничего подобного найти нельзя. Разве что изумление по поводу того, что египетскую царицу нельзя было назвать даже хорошенькой, на ее лице красовался большой нос и крупный, как у мужчины рот.

Профили на монетах показывают женщину с волнистыми волосами, крупными глазами, выступающим подбородком и носом с горбинкой (наследственные черты Птолемеев). С другой стороны известно, что Клеопатра отличалась мощным обаянием, привлекательностью, отлично пользовалась этим для обольщения и вдобавок обладала чарующим голосом и блестящим, острым умом.

Но «Египетские ночи» – это хорошо срежессированная клевета, прошедшая через века и особенно пышно расцветшая с появлением кинематографа. Тем более, что существовали и другие истории, подтверждавшиеся современниками: французская принцесса Маргарита Наваррская действительно приказывала убивать своих случайных любовников, а тела выбрасывать в Сену. Есть своя «Клеопатра» – грузинская царица Тамара – и на Востоке. Римляне просто перенесли свою врагиню в атмосферу римского праздника и придали ей черты типичной римской аристократки.

Цезарь долго воевал с царем Понта Фарнаком, затем с последними сторонниками Помпея в Африке, но сразу же по окончании войн он вызвал в Рим Клеопатру (лето 46 до н. э.), формально – для заключения союза между Римом и Египтом. Клеопатре была выделена вилла Цезаря в его садах на берегу Тибра, где она принимала знатных римлян, спешивших засвидетельствовать свое почтение фаворитке.

У республиканцев это вызывало крайнее раздражение и стало одним из поводов, ускоривших гибель Цезаря. Ходил даже слух (передаваемый Светонием и показательный для общего настроения), что Цезарь собирается взять Клеопатру своей второй женой и перенести столицу в Александрию. Сам Цезарь приказал поместить позолоченную статую Клеопатры у алтаря Венеры Прародительницы (Венеры как мифического предка рода Юлиев, к которому он принадлежал).