Защита "240"

В институте одобрили предложенный Титовым план. Приборы типа 24–16 смонтировали в различных помещениях филиала.

При появлении здесь Никитина приборы посылали по проводам сигналы. Их принимал щиток, установленный в кабинете Зорина.

Один из приборов находился в проходной и один рядом с комнатой, в которой жил Никитин.

К концу рабочего дня Титов в кабинете Зорина встретился с капитаном Бобровым. Академик сам настоял на том, чтобы щиток установили у него, и теперь в кабинете-лаборатории размещался «штаб поисков».

На щитке вспыхивали сигнальные лампочки.

Вот Никитин оставил наладочный зал, и лампочка на щитке потухла. Через некоторое время зажглась другая лампочка — техник проходит через излучательный зал. Потом лаборатория № 3, наконец — электронная. Лампочки долго не зажигались — не показывали, где сейчас находится Никитин.

Во всяком случае, он был в институте, выход с территории только один через проходную.

Сработает ли прибор, поставленный в проходной?

По окончании рабочего дня замигала лампочка от прибора, находившегося в проходной. Значит, Никитин не только в институте влияет на приборы. Значит, не было у него и нет умысла.

Причина его влияния на приборы вместе с ним уходит из института. Но что же это тогда?

Бобров засел за изучение документов Никитина. Самым непонятным для капитана оставался факт перевода Никитина из Москвы в филиал. Никитин жил и работал в Москве. Каковы причины его перевода? Этот вопрос заинтересовал капитана сразу же, как только он занялся расследованием. Теперь, наконец, документы получены. Выяснилось, что о его переводе настойчиво хлопотал Протасов. Странно. Сам Протасов работал в Москве и только по временам выезжал в Петровское. Зачем ему понадобилось беспокоиться о переводе Никитина в филиал?

Количество недоуменных вопросов возрастало.

Вечером стало известно, что на работе поисковых приборов отражается и присутствие Никитина дома.

В одиннадцатом часу вечера капитану доложили, что Никитин ходил к карьеру. Он вышел на улицу не через калитку, а пробрался огородами. В темноте, осторожно переступая через канавы, перелезая через плетни, он прошел на выгон. Все время оглядываясь, проверяя, не следят ли за ним, подошел к карьеру. Сначала у помощников Боброва, наблюдавших за Никитиным, сложилось впечатление, что он решил кратчайшим путем добраться до железнодорожной станции.

Здесь когда-то проходила узкоколейка. По временной линии узкоколейной дороги день и ночь сновали вагонетки, опрокидывая, в карьер ковши с пустой породой с ближайшего завода. Этим путем пользовались несколько лет тому назад, а теперь он засыпан. Узкоколейка перенесена дальше.

Что понадобилось здесь Никитину?

Он прошел по узкоколейке и на середине почти совсем засыпанного карьера свернул в сторону. Никитин долго бродил по заросшему бурьяном участку, петляя, появляясь из-за темной высокой травы то в одном, то в другом месте.

Возвращался он также напрямик, брел, не разбирая дороги.

Весь день Никитин не мог успокоиться, вспоминая утренний разговор с Женей. Еще минута — он сказал бы ей, и тогда… Если бы не срочный вызов к Зорину, он назвал бы его имя. Но зачем это? Ведь никто не может узнать!..

Никитин нервно ходил по комнате, останавливался у закрытых ставнями окон и прислушивался. Тревожил каждый шорох. Зачем начал этот разговор с Женей? Нет, нет. Ей надо сказать. Только она, любящая, чуткая, нежная, может… Она искала его все утро, беспокоилась… а может быть, и она… Сегодняшний вызов к академику. Отнести записку Резниченко. Почему понадобилось Зорину именно его послать по такому пустяковому поводу? Что хотят от него? Следят! Вот и в карьере… А может, и не следили, тоже показалось?.. Хорошо, что там все в порядке, все на месте. В течение многих лет, прошедших со дня той встречи, рельсы узкоколейки много раз переносили все дальше и дальше, и теперь вагонетки ссыпают породу уже далеко, а там… Бурьян, тишина. Ничего не разрыто и… и все же следили, наверное. Зачем пошел, зачем понадобилось идти туда? Ведь и это не принесло успокоения.

Никитин подпер голову руками и долго смотрел на портретик Жени, в скромной рамочке стоявший на столе.

Женя! Она появилась в его жизни уже тогда, когда все было давно позади, когда прошло уже много времени со встречи на узкоколейке и казалось, что можно спокойно жить.