Защита

Впервые мне довелось представлять Пита Тулиши в суде два года назад. Пит чуть ли не круглыми сутками трудился на рыбном рынке на Мотт-стрит, а с наступлением пятницы шел со всеми заработанными грошами в бар, спускал все до единого цента на водяру и затевал драку – обычный, ничем не примечательный для Пита пятничный вечер. В скопившихся на него полицейских протоколах фигурировали в основном легкие телесные и нарушения общественного порядка – так, обычная бакланка. Когда выписываемые по суду штрафы за все эти художества стали расти, Пит прекратил платить по адвокатским счетам. Короче, мы пришли к соглашению. Когда он не мог платить наличными, расплачивался свежей рыбкой. Я никогда не приставал к нему и другим подобным клиентам с ножом к горлу – если только на штрафы наскреб, то лучше уж их оплати, иначе отсидка. Я уже успел побывать на рабочем месте Пита на Мотт-стрит и вручить ему полученную от Виктора пятихатку, так что задуманное шоу было уже на мази.

Питов дружбан, шоферюга из доков, как раз остановился напротив заведения Джимми – якобы шнурки развязались. Заслышав мой сигнал, возмущенно ткнул пальцем в Пита, который по тому же сигналу вывернул из-за угла. Оба мужика принялись сверлить друг друга глазами, срывая с себя пальто и рубахи. И ровно через секунду кинулись друг друга убивать. Оба были парни не хилые – кулачищи что твои бейсбольные ловушки, а плечи как у футболистов в щитках. Весили оба хорошо за двести пятьдесят, если в фунтах считать, и молотили друг друга по-чесноку, не придуривались – аж слюни изо рта летели после каждой плюхи. Моему старику явно понравилось бы.

Вскоре они уже катились единым клубком по тротуару, опрокидывая мусорные баки. Тут – удача. Объявились копы, но сунуться к мужикам не осмелились. Чем дальше те смещались по Малберри-стрит, подальше от ресторана, чем жестче становился махач – Пит со своим дружком швыряли друг друга в припаркованные машины, сигнализации которых тут же заходились истошным воем, визгом и кряканьем, и вообще устроили такой шум, гам и кавардак, что просто пальчики оближешь. Копы по-прежнему держались поодаль, предоставляя обоим монстрам без помех мутузить друг друга – ждали, видно, когда те выдохнутся. Когда полиции приходится иметь дело с подобными бугаями, не факт, что и от «Тазера»[23] будет толк – электрошоком такую публику не проймешь.

М-да, пятьсот долларов за такой фееричный отвлекающий спектакль – не деньги.

Быстро глянул на обоих уличных тихарей и верхнего агента – все трое не сводили глаз с потасовки. Ко мне подкатил лимузин, пассажирская дверь распахнулась.

– Пересчитать деньги займет не больше получаса, денежка к денежке. Если не будете стоять здесь ровно через час, я сразу звоню, и кровь вашей дочери будет на ваших руках, – предостерег Артурас.

– Ты забыл, что мне надо дать инструктаж Тони насчет того, что ему говорить в суде. Мне нужно два часа, – возразил я.

– Даю ровно час, не больше.

Всего один час – это проблема. Придется работать быстро.

Часы на руке показывали 6:01. Меньше десяти часов до назначенного Волчеком срока.

Я выхватил у Артураса обе сумки, набитые деньгами, и, никем не замеченный, метнулся к ресторану. Распахнул дверь плечом – и сразу уткнулся прямо в дуло автоматического «кольта» сорок пятого калибра.

Глава 38

Встретили меня, естественно, вышибалы. Два типичных быка в черных кожаных куртках и шитых на заказ штанцах. Тот, что поменьше, держа чуть на отлете «кольт», целил мне в грудь. Баулы с деньгами тяжким грузом давили мне на плечи.

– Джимми меня ждет. Меня зовут Эдди Флинн.

– Руки на стену, – приказал тот, что с «кольтом», не такой урод, как его напарник. Его тупые карие глазки почти полностью скрывались в черной тени нависающих над ними троглодитских бровей. Дружок его был повыше ростом и, наверное, родился все-таки с носом – пока кто-то не решил напрочь его откусить. На месте носа у него из физиономии слегка выступал здоровенный шрам, похожий на небрежно защипанный пельмень с двумя черными прорезями по бокам, сходившими, видимо, за ноздри.

Я даже не двинулся.

– Насрать мне, кто ты такой. Не войдешь, пока я тебя не обшмонаю, – сказал вышибала с пистолетом.

– Ты даже пальцем не тронешь ни меня, ни эти кутули. У меня есть четыре миллиона причин, чтобы создать вам, парни, очень большие проблемы. Если я сейчас просто развернусь и уйду, Джимми наверняка захочется узнать, что за говнюк меня отсюда выставил. А я сразу скажу – а вон тот красавчик и его кореш, дед-мороз-красный-нос. Так что осади-ка назад, пижон, не то я так тебя усыплю, что вовек не проснешься!

Парни переглянулись.

– Ладно, но шаг в сторону, и мы вышибем тебе мозги.

Оба уткнули стволы мне в затылок и таким манером проводили в зал. В ресторане в этот момент обслуживался только один стол, за которым Джимми по ходу завтрака проводил утреннюю летучку – собственно, обычное толковище по понятиям, только с кормежкой.