Защитник 80-го уровня

Как-то в декабре 1991 г. я, не припомню по какой оказии, оказался в Верховном суде, находившемся в стадии упразднения. Начальник статистического управления Олег Темушкин зазвал меня в кабинет Тихомирнова. Среди тем разговора мои собеседники стали обсуждать проблему поиска новых должностей. Я встрял:

– Послушайте, начальники, хватит с вас чиновной службы, хорошую пенсию выработали, поживите, наконец, свободными людьми – идите в адвокатуру.

Тихомирнов:

– А что, Олег, Генри Маркович прав, может, потрудимся на земле, пока порох не отсырел?

Оба пришли в адвокатуру. С разными последствиями. Темушкин скорее только обозначился, сосредоточившись на преподавательской работе. А Тихомирнов три года проработал адвокатом, и весьма успешно. Помнится, посылал ему два дела – кажется, по таможне. Он их выиграл – звонили направленные к нему клиенты, благодарили за оправдавшую себя рекомендацию.

Однажды свежеиспеченный коллега доставил мне маленькую радость, позвонил:

– Был в таком-то (название я забыл) районном суде. Слушайте, такой произвол?!

– Роберт Германович, чего ж удивляться. Это же их в Верховном суде так учили.

– Ну вот, с вами невозможно серьезно разговаривать, лишь бы позубоскалить.

Адвокатскую практику Тихомирнов оставил, возглавив экспертно-консультативный комитет при Совете Федерации. А вскоре скоропостижно скончался. Не могу отказать ему ни в профессионализме, ни в порядочности, ни в чувстве юмора. Жаль, что широко образованные, гуманистически настроенные юристы, попадая в государственную систему (суда или прокуратуры), не могли существенно влиять на ее односторонне обвинительную, карательную сущность.

Судят подзащитного – инфаркт у адвоката

Случай, которым делюсь, выбивается из авторского замысла рассказывать о в той или иной степени юмористически окрашенных или иронически воспринимаемых делах и событиях. Он, напротив, драматичный. И очень ярко высвечивает тяжелые испытания, с которыми бывает сопряжена наша профессия.

Среди уголовных дел о коррупции в верхних эшелонах партийной и государственной власти Узбекистана, рассмотренных во второй половине 1980-х гг. по первой инстанции Верховным судом СССР, незаметно прошел процесс секретаря Джизакского обкома КПСС Исмаилова. Он обвинялся в получении взяток от нескольких хлопковиков. Три взятки по масштабам «узбекского дела» были «умеренными»: две по 10, одна – 20 тыс. руб. А четвертая, полученная в несколько приемов, значительно крупнее – насколько помню, 300 или 400 тыс. На предварительном следствии Исмаилов находился, на языке профессионального сленга, «в расколе», изобличали его в получении денег и взяткодатели. И вот в судебном заседании подсудимый идет в полный отказ – получение всех взяток отрицает, прежние признания объясняет давлением следствия. Три взяткодателя свои показания не изменили, а четвертый – по главному эпизоду – передачу денег тоже стал отрицать. В результате эта часть обвинения полностью развалилась.

Обо всем этом я узнал от защитника Исмаилова – уважаемого в сообществе ветерана адвокатуры Владимира Фомичева. Он позвонил мне в перерыве процесса. А объявить этот перерыв попросил поддерживавший обвинение первый заместитель Прокурора СССР Николай Баженов. Фомичев, вооружив меня этими сведениями, так объяснил свой звонок. Баженов зазвал его в комнату прокуроров – государственных обвинителей и предложил ультимативную сделку: если Исмаилов вернется к своим показаниям на предварительном следствии, он, Баженов, не станет просить суд с учетом раскаяния подсудимого приговаривать его к расстрелу; в противном случае будет настаивать на смертной казни.

– Вы длительное время работали в Институте Прокуратуры СССР, возможно, знаете Баженова, что это за человек, как считаете, можно ли ему доверять? – завершил свое повествование Фомичев.

Я сразу понял, в каком волнении пребывает коллега. Вторая половина 1987 г. – разгар «узбекского дела». Никаким откатом даже не пахнет. В январе этого года расстрелян министр хлопкоочистительной промышленности Узбекской ССР Усманов. Несколько месяцев назад приговорен к смертной казни директор Михайловской «ватной» фабрики Кушнаренко за неоднократное получение взяток «всего» на 22 тыс. руб.

Есть и дополнительный квалифицирующий признак: в отличие от Кушнаренко Исмаилов – должностное лицо, занимающее особо ответственное положение. А в том, что суд по трем эпизодам постановит обвинительный приговор на основе показаний взяткодателей, расценив отрицание подсудимым своей вины как попытку уйти от ответственности, сомневаться не приходилось.