Застава «Турий Рог»

Вивисекторы[185] Исии проводили варварские операции, расчленяли «подопытных» без наркоза. Обнаженных пленников запихивали в мощные морозильные камеры. Кожа несчастных покрывалась иссиня-черными язвами, начиналось отмирание тканей. Мучения умирающего человека бесстрастно фиксировались на кинопленку.

«Изучалось» и состояние людей в вакуумных барокамерах, куда помещали очередную жертву. По мере того как разница между наружным давлением и давлением во внутренних органах человека увеличивалась, у несчастного вылезали глаза, лицо распухало до размеров большого мяча, кровеносные сосуды вздувались, как змеи, а кишечник, будто живое существо, выползал наружу.

Отработанные «бревна» сжигали в крематории.

Такой, в общих чертах, была деятельность «карантинных отрядов». Сотрудника одного из них — Мокрицу — совсем не зря тянуло к воде, посланец генерала-изувера изучал течение приграничных ручьев, речушек и рек, расположенных на советской территории, опускал в них крохотные пробирки с микроскопическим содержанием. Нет, покуда совершенно безвредным — специалисты генерала Исии хотели узнать, как быстро распространяются микроорганизмы в текучей воде и сколь велика будет их концентрация в приграничных реках, в районах, находящихся под контролем японских войск, не пострадают ли от акций, которые будут совершены впоследствии, части и подразделения Квантунской армии: текучая вода, как известно, государственных границ не признает. Экспериментаторам очень хотелось уже сейчас использовать для своих опытов болезнетворных микробов, но помимо соображений собственной безопасности их останавливало еще одно, тоже весьма существенное, обстоятельство: под Сталинградом у Гитлера явно не вытанцовывалось, над стратегическим союзником — фашистской Германией — нависала тень военного поражения.

Японское командование осторожничало, однако вовсе не отказывалось от разработанных генералом Исии Сиро и его ближайшими помощниками чудовищных планов разгрома Красной Армии и последующего уничтожения большинства населения азиатской части Советской России на пространствах от Камчатки до Уральского хребта с помощью болезнетворных микробов и бацилл. Оно ревностно заботилось о сохранении тайны — о бактериологическом оружии не должен знать никто.

Исходя из этих соображений, Исии Сиро сделал так, что инициатива проведения операции «Хризантема» зародилась где-то в недрах военной разведки, хотя на самом деле идея принадлежала ему самому. По мере того как идея материализовывалась, Исии с удовлетворением наблюдал за подготовкой операции, а когда все было готово, внедрил в группу Горчакова одного из своих помощников.

Генерал был доволен — в случае провала операции ниточки к нему не потянутся, в военном министерстве всегда найдется предлог для того, чтобы прощупать границу потенциального противника, а доктор Нисонэ, истинный самурай, знает, что делать, если группа потерпит неудачу, и предпочтет большевистскому плену смерть. Ведь именно об этом он говорил генералу на их последней встрече, цитируя «Буси-до». «Истинная храбрость заключается в том, чтобы жить, когда правомерно жить, и умереть, когда правомерно умереть».

Таков был истинный смысл операции «Хризантема», не известный никому из непосредственных организаторов и исполнителей, кроме генерал-лейтенанта медицинской службы Исии Сиро, полковника Эйдзи Нисимуры и хиленького Мокрицы…

Оборванные, голодные, исхудавшие нарушители едва тащились сквозь бесконечную тайгу. Давно рухнула дисциплина, придавал силы, гнал вперед страх. Горчаков шагал как автомат, уже ни на что не надеясь: будь что будет. Апатия безраздельно владела и остальными, один Сигеру сохранял ясность мысли, продолжая стремиться к цели.

В сложной обстановке он не утратил присутствия духа. Сохранить рассудок помогли переданные полковником Кудзуки снадобья, восстанавливающие силы, бодрившие дух, японец глотал магические таблетки регулярно, согласно инструкции.

Сигеру понимал: горсточка обессиленных, изголодавшихся людей не в состоянии оказать сопротивление пограничникам, с боем прорваться на сопредельную сторону. Тем не менее он не унывал: обещанная помощь придет своевременно.

Японец по-прежнему держался в тени, предоставляя Горчакову вести группу: в случае неудачи ответственность ляжет на Горчакова, пусть выкручивается как может. Мыслей своих Маеда Сигеру никому не поверял. С Горчаковым держался спокойно, изредка давал советы, четкие, как боевой приказ. Накануне вечером капитан изложил заключительную часть плана операции «Хризантема».

Маеда Сигеру ткнул пальцем в крупномасштабную карту местности; говорил из предосторожности по-английски — нарушители забрались в шалаш, чтобы хоть как-то защититься от снега, валившего большими хлопьями.