Застолье с визирями

– Нет, это страсть и сейчас уже как награда. График уже другой, ритм жизни другой, ответственность другая, и я себя награждаю. Мы в данном возрасте сейчас на пике своих сил находимся. Время у нас ограничено. Скорость жизни ускоряется и после сорока ты не успеваешь отрывать листочки календаря. А так хочется притормозить, хоть чуток остановиться, вздохнуть, оглянуться. Но, увы…

– Да, ты прав. Как только мы добиваемся, наконец, ясности мысли, силы разума и что-то начинаем уметь и знать, знать и понимать – нас отвозят на погост. Нас убирают как опасных свидетелей, которые слишком много знают.

– Болат, не смей жить по принципу каких-то отрезков своей жизни. Вот мы придумали: до тридцати это успеть, до сорока пяти то успеть, какие-то отсечки делаем. И когда достигаем отсечки, начинаем меланхолии поддаваться.

Я не верю в возраст. Я верю в вечное движение следом за солнцем. Кажется, только теперь я по-настоящему знаю, кто я.

– А общественное, государственное? Ты не думаешь о социуме?

– В Норвегии и в Швейцарии люди не собираются покорять Луну. И живут себе, живут благополучно и счастливо. Не верю я в эти прожэкты, что с высоких трибун озвучивают. Жить надо для себя и для семьи. Это в тебе еще пока чиновник сидит. Но я очень рад, что ты из немногих, у кого есть государственное мышление.

Сейчас – в этот удивительном возрасте, когда мне больше не надо никому ничего доказывать, – я начал считать свою жизнь чертовски комфортной. Свободный человек должен объяснять что-либо лишь самому себе – своему уму и сознанию – и тем немногим, у которых есть право требовать объяснения. Я же никому и ничего доказывать не собираюсь, еще раз повторю.

Кто держит себя, тот знает перед кем ответ держать должен, – заключил успешный бизнесмен.

Болат, задумавшись, смотрел на своего старого друга. В погоне за карьерой он сам часто ограничивал себя, приходилось жертвовать многим: временем, свободой. Болат выбирал счастливое будущее, таким, как им его представляли для себя успешные коллеги. Счастливы они были в своем выборе, не ведая, куда заведет, что потеряют они по пути.

Болат в их чиновничьей системе координат оставался пока еще «братишкой» для некоторых «агашек». Чтобы стать «агашкой», многим тогда придется пожертвовать. Очень близко он видел, как успешные вельможи, дружившие многими годами, вдруг переставали общаться. Потому что внезапно один из них становился опасным для вышестоящих. И тогда же друзьям попавшего в опалу, давали знать: «выбирайте: друг или карьера».

Немногие выбирали свою свободу мышления и действий.

Остальные же предпочитали счастье, как оно трактовалось в их избранном круге.

От беседы и застолья друзей отвлек звонок на телефон Нурлана. Занятый поеданием шашлыка руками, потому что так вкуснее, он нажал на громкоговорящую связь.

– Нуреке, Ассаламалейкум! Можете говорить?

– Да, могу, с трех лет.

– Ха-ха-ха. Нуреке, Вы, как всегда.

– Неизменны звезды надо мной и нравственный принцип внутри меня.

– Нуреке, совет нужен.

– Слушаю тебя внимательно, Хайчик.

– Видите же, какие перемены происходят. Новый Казахстан сильной поступью идет. И кажется мне, что кадровый голод присутствует у реформаторов. Как думаете, если я напишу им письмо с описанием своей биографии, с просьбой дать какой-либо проект, где я смогу быть полезен обществу, пойдет власть мне навстречу?

– Ммм. Ты в школе хорошо же учился. Третий Закон Ньютона помнишь?

– Да. На каждое физическое тело действуют две силы, равные по величине, противоположные по направлению, и действуют вдоль одной прямой.

– Вот ты и ответил на свой вопрос. Много сопротивляющихся переменам и там наверху осталось, которые будут действовать в совершенно противоположном направлении. Так что погоди еще.

– Ну Вы же меня знаете, – обидчиво донесся молодой голос в трубке, – я тоже боксер и в стороне оставаться, глотая пыль от проходящей драки, не собираюсь. Я тоже участвовать хочу.

– Немного погоди. Время нужно.

– Хорошо, Нуреке, я понял. Рахмет за совет, – чуть разочарованно расстался невидимый собеседник.

Болат, уважительно кивнув на трубку, показывая свое отношение к звонившему, спросил:

– Кто он?

– Работал раньше у меня. Молодой еще, правда. Идеалист. Но мне нравится общаться с молодежью и стариками. В любом возрасте гораздо интереснее проводить время с теми, кто старше или младше тебя – только не со сверстниками. Большая масса наших ровесников уже не интересны. Они удивлены своими появившимися болячками, признаками упадка сил, разочарованиями в жизни и пытаются рассказать об этом любому собеседнику. Мне это не интересно. Подчеркну, большая масса наших ровесников. Тебя же я не имел в виду. Я заметил, как ты ловко увел тему. Не хочешь ты жаловаться и поэтому ты пьешь в одиночестве.

– А почему ты этого Хайчика остановил?

– Да, потому что именно таких, как он, идеалистов, первыми и сбивают на взлете. Обидно будет. Но он все равно по-своему поступит, так мне кажется. Знаешь, почему я так думаю?

– Почему?