Застолье с визирями

Вскоре клиника пополнилась жертвами январских событий. Привозили полицейских и военных, которые по несколько дней держали оборону в зданиях департаментов полиции от вооруженных нападавших. Неся боевые потери, сами ожидая свою смерть, сходили они с ума в горящих зданиях. Обугленные лица, обугленные сердца и души.

Поступившие полицейские и военные никак не могли избавиться от чувства тревоги, нигде не чувствовали себя в безопасности. В первые минуты после поступления они запоминали все основные и запасные выходы и учили наизусть расположение окон, через которые можно быстро попасть на улицу. Они искали пути отхода и места укрытия. Всегда взглядом искали столы, под которыми можно спрятаться от летящих камней и бутылок. Любой шум они воспринимали, как атаку. Гульзиме пришлось убрать из кабинета пестрый и яркий ковер, подаренный ей бывший коллегами. Пациенты отделения не могли смотреть, им казалось, что на нем изображен взрыв. Пришлось уволить и специального повара, баловавших пациентов искусно приготовленным сочным шашлыком. Некоторым прибывшим, проведшим несколько дней с телами сгоревших товарищей, становилось дурно от запаха жаренного мяса.

Среди прибывших был один пациент, поступивший с диагнозом «амнезия».

Его лично откуда-то привез местный врач, специализировавший и писавший докторскую на эту тему. Но лечащий сам неожиданно умер в январе от разрыва сердца. Из уважения к памяти и заслугах ушедшего доктора, его пациента оставили в центре.

Диссоциативная амнезия – амнезия, при которой забываются факты из личной жизни, но сохраняется память на универсальные знания. Вот что успел записать, ушедший на тот свет, доктор.

Пока Гульзима искала профильного врача, пациент оставался предоставлен сам себе, без профессиональной помощи. Поэтому она решила сама начать работать с ним, пока более квалифицированный специалист не подключится. И пусть опыта у нее мало, главное – это дать надежду больному. Это был основополагающий ее жизненный принцип: не быть равнодушной. Неверие в возможность менять мир страшнее лени, пьянства или наркомании. Потому что именно оно является их причиной.

Этот пациент, взрослый мужчина производил приятное впечатление своим интеллигентным лицом и приятной улыбкой. На каждого входящего он смотрел с интересом, вглядываясь в черты лица. Искательно вслушивался в каждое приветствие. В любом человеке он искал надежду, что его узнают. Иногда только, прислушиваясь к себе, осознавая, что он потерял, мучительная гримаса боли обезображивала по-своему красивое мужское лицо. Это были короткие мгновения, но слишком часто они повторялись.

Санитарки, видевшие многих больных, и привыкшие ко всем диагнозам, особенно жалели его. Потому что ко всем больным приходили, навещали родные, близкие. Этот же мужчина был лишен визитеров. Вечное, неизбывное одиночество сопровождало его.

– Так жалко его, – иногда причитали санитарки и медсестры, глядя на одинокую фигуру.

– Никого нельзя жалеть. Во-первых, жалость унижает человеческое достоинство. А во-вторых, любое чувство – это энергия. Какую энергию отдаешь, такая и возвращается в итоге. Будешь кого-то жалеть, то, возможно, в старости все тебя будут жалеть из-за твоей болезни, немощи или еще чего-то. Не надо жалеть, а надо любить. По возможности помогать, – делилась со старшей медсестрой своим наблюдением главврач.

Для лечения больных, потерявших память, хорошо было бы использовать гипноз. Но сама Гульзима не владела этой техникой, поэтому для первого раза она решила просто побеседовать с человеком.

– Вы не против, если мы будем вести беседы под видеозапись? – задала первый вопрос врач.

– Я не против, если это поможет моему лечению, – чуть улыбнувшись, ответил больной.

– Какие-то воспоминания сохранились у Вас?

– Абсолютно никаких. Детство, юность, нынешний свой возраст. Ничего этого я не помню. У меня есть какие-то знания, но как и где я получил, я не помню. Фразы, мысли приходят в голову. Но что это: воспоминания или фантазии? На эти вопросы я не могу ответить.

– Сны?

– Если у тебя есть человек, которому можно рассказать сны, ты не имеешь права считать себя одиноким. Мне ничего не снится, – просто пожал плечами мужчина, констатируя этот факт, ничуть не жалея себя.

– А кем Вы себя ощущаете? До того, как попали сюда. Не хочу Вам подсказывать, подталкивать Вас, чтобы Вы не ухватились за эту нить, но в какой профессии вы себя видите и в качестве кого?

– Я думал об этом. Но не могу сказать, что у меня инженерное или гуманитарное образование.

– Хорошо. А кем Вы себя ощущаете?

– Путником.

– Почему?

– Не знаю. Но чувствую, что я здесь не задержусь.

– Да, мы тоже надеемся, что Вы выздоровеете и покинете клинику.

– Я не это имел в виду.

– А что?

– Я не задержусь надолго не только у вас, но и на этом свете.

– Ну так мы все гости в этом мире.

Впервые больной посмотрел с интересом на врача. После того, как его привезли, с ним только дежурно обращались. Тот лечащий врач, который привез его, сам неожиданно покинул это мир, поэтому для больного это была первая такая беседа.