Застрявшие во сне (сборник)

Две подруги, Лиза и Василиса, девочки тринадцати лет, стояли по центру станка. В хореографическое училище их определили матери, в прошлом ведущие балерины царского Императорского театра, отдавшие всю свою жизнь балету. Девочки тоже любили балет, но, в силу своего подросткового возраста и беспокойного характера, с трудом подчинялись строгой дисциплине училища.

Когда первые лучи солнца начинали заглядывать в класс, отражаясь в зеркалах, юные особы крутили головками с гладко зачесанными волосами, наблюдая за игрой солнечных зайчиков. Порой они украдкой бросали взгляды на свое отражение, и их губки трогала лукавая улыбка.

Там, в зеркалах, в плещущемся серебристом пространстве, возникала театральная сцена, созданная их воображением. И уже казалось, что не солнечные зайчики, а яркие софиты освещают эту зеркальную сцену. А по ней кружилась белая метель из воздушных снежинок: это артистки балета в белых одеждах, легко оттолкнувшись носочком ступни от сцены, взлетали в воздух и кружились, и летели, летели… Так, и никак иначе, видели свое будущее Лиза и Василиса: солистками Императорского театра. А зеркала все струились и струились приятной прохладой, показывая девочкам их желанное будущее.

Изольда Филипповна, заметив, что девочки опять начали отвлекаться, громко хлопала в ладоши, останавливая аккомпаниатора Зинаиду Ивановну, и начинала читать девочкам длинную лекцию о дисциплине и собранности. Те слушали, виновато опустив к полу глаза. Потом аккомпаниатор вновь брала аккорды и урок продолжался.

Все изменилось в одночасье. Пришел 1917 год, год революции в России. Большевики, свергнув царя, захватили власть, провозгласив вседозволенность революционных солдат. По улицам Петрограда бродили вооруженные пьяные солдаты силового гарнизона, круша все вокруг. Они врывались в дома, грабя и убивая всех, кто был «белой костью» – дворян и интеллигенцию, зачастую вместе с женами и детьми. Стало опасно просто ходить по улицам. С Кронштадта высаживались матросы и наводили «железной рукой» революционный порядок в городе. Солдаты, матросы и анархисты разворовывали магазины, музеи, превращая все вокруг в хаос.

В один из таких дней солдаты силового гарнизона, выйдя из казармы и направившись в цент Петрограда, неожиданно услышали звуки фортепьяно, льющиеся из открытых окон хореографического училища.

– Гляньте-ка, эти белые сволочи никак не угомоняться! На фортепьянах они, видите ли, играют! – зло процедил сквозь зубы невысокий коренастый солдат и сплюнул на землю. – Ну, ничего, сейчас мы им покажем кузькину мать!

Он направился к дверям училища, а за ним, предвкушая жуткое веселье, остальные. Громко постучав кулаками в дверь, они не стали дожидаться, пока им откроют и вышибли ее. Войдя в коридор училища, они, громко матерясь и стуча кирзовыми сапогами, стали открывать одну за другой двери. Сначала на их лицах появились растерянность и удивление – они не ожидали увидеть здесь девочек, почти детей. Им нужны были настоящие враги, с которыми было бы приятно расправиться.

Они замерли на порогах классов, уставившись на подростков. Рассматривая бледных от страха балерин, солдаты невольно начали сравнивать их со своими дочерьми, вечно носившими одни и те же серые платья и работающими у господ прачками. Глядя на чистеньких барышень в белых пачках, таких не похожих на тех женщин, которых они знали, солдаты ничего, кроме глухой злости к ним, не почувствовали. Один из них вспомнил двух своих дочек, оставленных в деревне, которые с девяти лет горбатились на хозяина. Лицо его стало еще угрюмее, и он стал молча наступать на девочек, дыша перегаром.

Девочки, привыкшие к другой жизни, жизни в любви и вере, не понимали, чего хотят эти страшные мужики. Испуганные балерины пятились к зеркалам, как будто хотели нырнуть в их спасительные глубины. Лиза и Василиса даже закрыли глаза, думая про себя о том, что вот сейчас, вместо класса, окажутся на освещенной софитами зеркальной сцене. Но их фантазиям не суждено было сбыться. Солдаты уже снимали с винтовок штыки.

Изольда Филипповна и Зинаида Ивановна вышли вперед, заслоняя собой девочек.

– Господа солдаты! – взывали они к пришедшим, в глазах которых все больше и больше разгоралась ненависть, – Немедленно покиньте помещение. Здесь идет урок…

Они не договорили: в их грудь вошли острые лезвия штыков. Потом дошла очередь и до девочек. Умирая, Лиза и Василиса дотянулись друг до дружки и успели взяться за руки.

Через час на полу всех классов училища лежали растерзанные тела юных балерин. На белых пачках, словно алые маки, расцветали кровавые пятна. А по всем зеркалам репетиционных классов стекали вниз красные ручейки. Чистая зеркальная поверхность, впитав в себя кровь девочек, начала мутнеть.

* * *