Застывшие (ЛП)

– Мои родители не беспокоились. Они позаботились обо мне. – Улыбнулся Шейкс. – Конечно, это обанкротило их, вот почему я стал тем, кем сейчас.

– Это ужасно, – спокойно сказала Нэт.

– Это жизнь. – Он не казался возмущённым. – Просто иногда всем кажется, что у меня токсичная лихорадка.

– Не уверена, что «нормально» правильное слово. – Улыбнулась Нэт.

Он усмехнулся.

– Многие с тобой не согласятся.

– Так твои родители всё ещё тут? – спросила она.

– Только мой отец, – сказал Шейкс.

– Вы близки? – спросила она. Она знала, что лезет не в своё дело, но она всегда интересовалась людьми, у которых до сих пор имелись родители.

– Не совсем. – Шейкс поморщился и бросил прут в мусорное ведро. – Мы никогда не были, я думаю, он так и не простил маму.

– Что бросила вас?

– За то, что я появился у них, – сказал он. – Он не плохой малый, но ты понимаешь, как оно.

Она не понимала, но сочувственно кивнула.

– Значит, они пытались увезти тебя, как увезли сестру Уэса.

– Сестру Уэса?

– Он говорил, они забрали её, потому что его родители не направили заявления на лицензию на второго ребёнка.

– Это то, что он рассказал тебе об Элизе?

– Ага.

Шейкс ничего не сказал. Он только выглядел смущённым.

– Но я думал…

– Думал, что?

– Что они получили разрешение. Знаешь, в законе есть исключение на подобные дела. Потому что Элиза и Уэс…они были близнецами.

– Ого. – Она не знала, что ответить на это.

– Он всегда говорил мне, что…

– Что?

Шейкс бросил прут прочь.

– Ничего. Забудь обо всем, что я сказал, – ответил он, выглядя нервным.

Она видела его дискомфорт и изменила тему.

– Так что  вы, ребята, собираетесь делать после этого?

– После того, как доставим тебя? Вернёмся работать в охрану казино, думаю. Может быть тогда, они простят старика Уэссона.

 Нэт улыбнулась.

–Спасибо за кору.

– Всегда пожалуйста, – сказал Шейкс, отдавая ей честь.

27

ДАРАН ПЫТАЛСЯ ЗАБРАТЬ КАМЕНЬ, и она боролась, но теперь  выхода не было, он глумился над ней и смеялся; она так замёрзла, так замёрзла и ничего не могла поделать, огня не было, маленькая белая птичка была мертва и некому ей помочь, некому выбить дверь, она совершенно одна и он отберёт камень у неё, а потом выбросит её за борт умирать. Она  была так зла, очень сердита, но ничего не могла поделать, ничего, она была слаба и беспомощна, разъярена и испугана и она звала... кричала… слышался ужасный шум, визг, вой...

Она очнулась от громкого, пронзительного вопля, эхом отразившегося от стен каюты. Нэт поборола сонный дурман и увидела Уэса, неподвижно стоящего посреди комнаты без рубашки, в одних пижамных брюках и прислушивающегося.

– Что это? – прошептала она. Это был длинный, высокий визг, неземной призрачный вопль, как звук в её сне. Она замёрзла, так замёрзла, как и во сне, очень замёрзла. Уэс покачал головой и натянул свитер, она последовала за ним, когда он вышел из комнаты, чтобы найти остальных членов экипажа, остолбенело стоящих снаружи своих кают, прислушивающихся к странному, ужасающему звуку.

– Сирены, – сказал Зедрик треснувшим голосом.

Вопль продолжался, и Нэт подумала, что Зедрик прав, было в этом звуке что-то,  похожее на скорбь и причитание, позже она сравнит его со стоном матери, потерявшей своего ребёнка, это был жалобный вой боли.

– Плачут, как на похоронах, – сказала Нэт, вспоминая о тщательно продуманном похоронном обряде, который стал нормой для тех, кто мог себе его позволить, на котором профессиональные стенальщицы нанимались для того, чтобы вопить и плакать, рвать на себе волосы, дабы показать уровень богатства и тяжесть утраты семьи. Чем сложнее представление скорби, тем дороже. Как и все в настоящее время, эта традиция получила начало в Сиане, затем распространилась по всему миру. Нэт однажды работала стенальщицей, шествуя перед гробом хозяина престижного казино; она уже научилась подделывать сильный плач, несколько капель Нутри, чтобы вызвать слезы, потом немного воображения: и вот она уже рыдает навзрыд. Было совсем не трудно подключиться к печали, которую она хранила внутри. Распорядитель, который нанял её, был впечатлён и предложил ей постоянную работу гривером, но она покончила с этим. Она была морально истощена после опыта работы с агентом, который вынул из неё всю душу, не заботясь о том, что его сотрудники были вынуждены оплачивать стоимость униформы и жилья из своих крошечных зарплат.

– Она там, – повторил Зедрик и перекрестился. – Идёт за нами.

Даран ударил своего брата по голове.

– Держи себя в руках, мужик! – Он сердито повернулся к Нэт. – Я же говорил, я говорил вам, что птица призовёт Её! Эта птица – дурной знак!

Даже Шейкс и Фарук выглядели встревоженными, но Уэс презрительно скривился.

– Сирены – просто очередная страшилка, чтобы держать людей подальше от воды.

– То, что их никто не видел, ещё не означает, что их не существует, – угрюмо сказал Зедрик.

– Ты прав, люди слышали лишь крики, – кивнул Уэс. – Сирены – миф, старый, как это мёртвое море.

– Что они такое? – спросила Нэт.