Затаившийся Оракул

Я пытался поговорить с Хироном об опасности леса, но он был так занят последними минутами приготовлений, что я чуть не попал под его копыта, стоя рядом с ним. Он нервно семенил по павильону, сравнивая карты и раздавая приказы вместе с судьями — группой сатиров и дриад — на подхвате.

— Команды практически невозможно отслеживать, — бормотал он, уткнувшись лицом в схемы Лабиринта. — И сектор D находится в слепой зоне.

— Но, Хирон, — сказал я, — можно мне…

— Последняя тестовая группа оказалась этим утром в Перу, — твердил он сатирам. — Этого не должно повториться.

— Насчет леса, — попытался вклиниться я.

— Да, прости, Аполлон. Я понимаю твоё беспокойство…

— Лес буквально заговорил, — продолжал я. — Ты помнишь древнюю…

К Хирону подбежала дриада в дымящемся платье.

— Там взрываются сигнальные ракеты!

— О, боги! — воскликнул Хирон. — Они же для экстренных случаев!

Он перескочил через мои ноги, и толпа ассистентов последовала за ним.

Вот такие дела. Когда ты бог, мир ловит каждое твоё слово. Когда тебе 16… далеко не каждое.

Я попытался побеседовать с Харли в надежде, что он может отменить забег, но мальчик просто сбежал от меня с простым «неа».

Как это часто бывает с детьми Гефеста, Харли возился с каким-то механическим устройством, передвигая его пружины и шестерни. Мне было всё равно, что это такое, но я решил поинтересоваться у Харли, надеясь завоевать расположение парня.

— Это маячок, — сказал он, регулируя рычаг. — Для потерявшихся людей.

— Ты имеешь в виду команды в Лабиринте?

— Нет, вы, ребята, сами по себе. Это для Лео.

— Лео Вальдеса.

Харли, прищурившись, посмотрел на устройство.

— Иногда, если ты не в силах найти дорогу назад, маяк может помочь. Просто нужно найти правильную частоту.

— Иии… как давно ты работаешь над этим?

— С тех пор, как он исчез. Теперь мне нужно сосредоточиться. Нельзя задерживать забег.

Он повернулся ко мне спиной и ушел. Я смотрел ему вслед с изумлением. Целых 6 месяцев этот парень работал над маячком, чтобы помочь своему пропавшему брату Лео. Хотел бы я знать, старается ли кто-нибудь подобным образом на Олимпе, чтобы вернуть меня домой. Очень в этом сомневаюсь.

Я сиротливо стоял в углу павильона и доедал свой сэндвич, наблюдая за едва различимым в зимнем небе солнцем и думая о своей колеснице. Мои бедные лошади застряли в конюшне, и никто не мог взять их, чтобы прокатиться.

Конечно же, и без меня найдутся те, кто проследят за движением небесных тел. Ведь представления о планетах и звёздах развивались вместе с людскими верованиями. Так что волки по-прежнему будут преследовать Сола по небу. Ра продолжит своё дневное путешествие на солнечной ладье. Тонатиу всё так же будет принимать человеческую кровь как жертву во времена ацтеков. И ещё одна штука — наука — будет генерировать силы притяжения, квантовую физику и всякое такое. Несмотря на всё это, я чувствовал, что не выполняю свою работу, стоя здесь в ожидании парного бега смерти. Даже Кайла и Остин были слишком заняты, чтобы говорить со мной.

Кайла рассказывала Остину о том, как мы спасли Шермана Янга, но Остин был более заинтересован в полировке своего саксофона.

— Мы можем всё рассказать Хирону за обедом, — пробормотал он с тростинкой в зубах. — Никто не послушает, пока забег не закончится, да и мы всё равно будем держаться вдали от леса. Кроме того, если я сыграю нужную мелодию в Лабиринте… — У него заблестели глаза. — Ооо. Иди сюда, Кайла. У меня есть идея.

Он увлёк её за собой, снова оставив меня в одиночестве. Я, конечно, понимал энтузиазм Остина.

Его навыки игры на саксофоне были очень впечатляющими, и я был уверен в том, что он станет передовым джазовым музыкантом своего поколения. А если вы думаете, что собрать полмиллиона просмотров на YouTube, играя джаз на саксофоне, это легко — подумайте ещё раз.

И всё же, его музыкальная карьера не двинется с места, если таящаяся в лесах сила уничтожит нас всех.

В качестве последней надежды (самой последней надежды), я пошел искать Мэг МакКэффри.

Я заметил её говорящей с Джулией Фейнголд и Элис Миязавой возле одной из жаровен. Скорее, дочери Гермеса говорили, пока Мэг пожирала чизбургер. Я подивился тому, что Деметра, королева зерна, фруктов и овощей, могла иметь дочь, которая была просто не знающей сожаления хищницей. Да и Персефона была такой же. Вы услышите много историй о богине весны со всей её кротостью и нарциссами, вкушающей зерна гранатов, но говорю вам: эта девушка внушала ужас во время её атаки на горку свиных ребрышек.

Я подошел к Мэг. Дочери Гермеса отошли в сторону, как будто я был заклинателем змей. Мне это пришлось по нраву.

— Привет, — поздоровался я. — О чем это вы тут болтаете?

Мэг вытерла рот тыльной стороной ладони.

— Эти двое хотят узнать наши планы на забег.

— Уверен, что хотят, — я сорвал маленькое устройство для прослушки с рукава пальто Мэг и бросил его обратно Элис.

Элис смущенно улыбнулась.

— Вы не можете винить нас за попытку.

— Нет, конечно же, нет, — сказал я. — Надеюсь, в таком случае вы тоже не возражаете против того, что я сделал с вашей обувью. Приятного вам забега!