Затащи меня в Эдем

– На всякий случай, – объяснила ей Алена, сладко позевывая. – Слушай, а ты уверена, что в этом твоем твороге не было, помимо всего прочего, еще и снотворного? Спать хочется, просто глаза слипаются.

Но заснуть Алене так сразу не удалось. Раздался телефонный звонок, и Инга со страхом поняла, что звонит тот самый следователь, с которым они беседовали сегодня утром. Фамилия у него была смешная – Попонкин, но вот манера вести дело веселья не вызывала.

– Ваша знакомая скончалась вследствие неосторожного употребления недоброкачественного алкоголя, – сказал следователь. – Завтра будет получено официальное заключение, и статья об убийстве превратится в более мягкую.

– Вы не станете искать Игоря? – обрадовалась Инга.

– Почему же? Он не оказал своей подруге помощи, значит, все равно виновен.

– В чем? Он же не мог знать, что Мила умрет!

– Оставление без помощи человека, находящегося в опасном для жизни положении, – это вам не шуточки, а уголовная статья!

– А откуда взялось в бутылке опасное спиртное, не важно? Не Игорь ведь его туда налил!

– По факту продажи в розничной сети алкоголя, опасного для здоровья и даже жизни граждан, будет также возбуждено уголовное дело.

– Но ведь Игорь тут ни при чем! Даже если он купил эту водку, он же не мог знать, что она поддельная!

– Мы не изверги, мы восстанавливаем справедливость, а не нарушаем ее. Больше, чем заслуживает, ваш парень не огребет.

В общем-то, следователь не сказал подругам ровным счетом ничего нового. Эту информацию они уже знали от Бориса Степановича. Вот только интересно, откуда и кем безногий инвалид был так своевременно информирован?

– И еще одна проблема… – послышался голос следователя, – если родных у потерпевшей нету, кто заберет ее тело? Может быть, вы?

– Почему мы?

– Ну, вы же были знакомы с покойницей.

– Мы знакомы с Игорем. Мы вам объясняли!

– Так что? Заберете?

– Но это же…

Инга хотела сказать, что это форменное безобразие, но неожиданно выпалила:

– У Милы есть мать!

– В самом деле? И вы знаете ее адрес?

– Только адрес ее прописки.

– Продиктуйте мне его, пожалуйста.

– Будьте так любезны, пишите, – ответила Инга. – Мы с подругой как раз завтра собирались навестить эту женщину.

– Угу… м-м-м… Двадцатое отделение. Вроде бы там Мишка Арсеньев работал. Звякну ему, может, чего знает про эту дамочку.

И следователь, даже не простившись, отключился. Но Инге не пришлось долго обижаться. Следователь позвонил ей вновь.

– Слушайте, а вы серьезно собирались завтра к матери нашей потерпевшей?

– Да.

– Слушайте… вы ведь все равно скажете о том, что с ее дочерью случилось?

– Как видно, придется.

– Слушайте… – повторил в очередной раз Попонкин, причем в его голосе послышались заискивающие нотки. – А поговорите с ней вместо меня, а?

– Сами не хотите принести матери горестную весть?

– Да у меня дел невпроворот, – принялся оправдываться Попонкин. – И мои ребята все поголовно работой завалены. Мы за сегодняшний день все ближайшие торговые точки к дому Милы уже проверили. Ни в одной из них той суррогатной водкой, которой отравилась потерпевшая, не торгуют и не торговали. Я в Интернет влез, дорогая штучка, я вам скажу. Не каждый магазин такую водку на реализацию возьмет. Завтра надо будет расширить круг поисков, не ровен час еще кто-нибудь отравится.

– Нельзя этого допустить!

– Вот, а я о чем?! Дел у меня и без того вагон и маленькая тележка. А у этой дамочки домашний телефон отключен. Ни один сотовый номер на нее не зарегистрирован. Чтобы с ней связаться, надо ехать к ней домой. Да еще их участковый в отпуске, а тот, кто его замещает, понятия не имеет ни о какой Гербарии.

– Хорошо, мы поедем и поговорим с женщиной.

– Вот было бы кстати! Напомните, что по закону тело может находиться в морге только неделю. Потом его кремируют, а прах захоронят в общей могиле.

– Серьезно? – ужаснулась Инга.

– Нет, шучу. Но вы все-таки напугайте дамочку, пусть забирает тело дочери. Нам невостребованные трупы в морге ни к чему.

И следователь отключился прежде, чем Инга успела поразиться его черствости. Погибла молодая девушка, будущая мать и прародительница целого клана Федосеевых, никогда ей уже не завести своих детей, а тем, в свою очередь, не одарить ее внуками. Но следователя во всем этом беспокоит только одно: как бы тело не осталось невостребованным.

Но Алена отнеслась к речи Инги с удивительным спокойствием:

– Никого бы Мила не родила. А если бы и родила, то такого же никому не нужного отброса общества, каким являлась она сама.

– Неправда! У Милы мог родиться уникальный вундеркинд! Талант появляется чаще всего совсем не там, где его ждут. Самые яркие и пышные цветы растут как раз на помойках.

– Чтобы из ребенка вырос талантливый человек, им надо заниматься. А Мила даже собой заниматься не хотела.

И она принялась так душераздирающе зевать, что Инга решила, что все разговоры о несостоявшемся будущем Милы могут и подождать. Тем более что сама Мила мертва и ее будущее никогда уже не состоится. А вот собственное будущее Инги находилось еще под вопросом. Если она не поторопится и не займет ванную комнату первой, то придется лечь спать грязной.