Зауральские самоцветы

В этот миг она была готова на все, чтобы хоть на несколько секунд глотнуть воздуха, поэтому кивнула. Он аккуратно вырезал небольшое отверстие в скотче, и она тут же стала глубоко дышать. Ей было все равно, что воздух помещения сперт и насквозь пропитан сыростью и гнилью.

– Перед смертью не надышишься, – с ехидной улыбкой произнес он, оттянув назад за волосы голову своей пленницы, приставил нож к горлу.

– Пожалуйста, пожалуйста, не делай мне больно, прошу тебя! – осипшим голосом взмолилась она.

– Тебе не будет больно, любимая, поверь мне, тебе это понравится. Я освобожу тебя от всего…

– Нет! Нет! – она попыталась закричать изо всех оставшихся сил, но острое лезвие уже полоснуло по нежной шее.

Из глубины тела вместе с остатками грешной души вырвался на свободу тихий последний стон. В глазах запечатлелась лишь стеклянная пустота отчаяния и страха…

Спокойно оглядев с ног до головы свою очередную жертву, он, довольный результатом начал снимать с себя перепачканную кровью одежду. Переодевшись в чистый спортивный костюм, он уже хотел уйти, как внезапно раздался звонок его мобильного телефона.

– Да! – грубо обронил он, – Хорошо, я скоро буду, – и отключился.

Его всегда раздражали любые звонки на его «Nokia», но поделать с этим он ничего не мог. Ему всегда нужно быть на связи.

Взглянув последний раз на истекающую кровью девушку, он облизал свои чуть обветрившиеся губы и вышел из заброшенного дома, приткнувшегося на окраине маленького городка…

Глава десятая

– Слава Богу, ты пришел! – искренне произнесла Софи, заключив Матвея в объятия прямо на пороге.

– Я не мог иначе, – словно извиняясь за опоздание, сказал он, – Как ты?

– Мне плохо, очень плохо, Кораблев. Мама… Мамы больше нет, – разрыдалась она, уткнувшись ему плечо.

Он крепче обнял ее и начал медленно гладить рукой по спине. Этими простыми неосознанными движениями ему хотелось защитить одноклассницу от внешнего мира. Через нескольких минут Софи и вправду стало легче.

В ее двухкомнатной квартире находилась толпа непонятного народа, разговаривающего вполголоса. Родственники. Каждый занимался своим делом, приводящим к единому итогу – похоронам.

Матвей никогда не видел Софи в таком подавленном состоянии. Ее бледное с желтым оттенком, какое-то неживое лицо, покрасневшие от выплаканных слез глаза, дрожащие руки – окончательно омрачили его и без того хмурое настроение.

Он не знал, что нужно говорить. И нужны ли в такие моменты какие-либо слова? Моте было больно и страшно осознавать, что в скором времени на месте Зарецкой будет он. Гнать от себя мысли о смерти, пытаясь представлять, что мама выздоровеет – он уже не мог.

– Тетя Валя, я могу чем-нибудь помочь? – обратился он к родной тетке Софи, у которой на голове был повязан черный платок.

– Ничего не нужно, побудь просто с Софи, ей сейчас больше всех нужна моральная поддержка, – спокойно, слегка улыбнувшись, ответила она.

Матвей кивнул и присел рядом с одноклассницей. Она сидела в кресле, подобрав под себя ноги, отпивая маленькими глотками из бокала водку, разбавленную апельсиновым соком.

И в школе, и после Кораблев был сильно влюблен в Зарецкую и открыто говорил ей о своих чувствах. Но тогда она воспринимала его лишь только как хорошего друга, с которым всегда можно поговорить и поделиться сокровенными тайнами. Тетя Нина, как обычно называл он мать Софи, и его мать были уверены, что у их детей серьезная любовь, и они когда-нибудь поженятся. Только судьба распорядилась иначе. Так и не добившись взаимности Софи, Матвей через три года после школы случайно встретил девушку в столице и сразу же женился на ней, покинув родительский кров и родной город. А Зарецкая позже стала жить с одним заезжим пареньком, который, заделав ей ребенка и благополучно ободрав как липку, уехал из города. Она осталась с маленькой дочкой на руках. Но на этом испытания на прочность не закончились. Здоровье уже долгое время парализованной матери начало резко ухудшаться, ей требовался постоянный уход, а денег хотя бы на обычное пропитание катастрофически не хватало. После тяжелых раздумий и долгих настояний самой матери, тетю Нину поместили в дом инвалидов. Софи тяжело переживала эти падающие на голову одно за другим потрясения, но держалась изо всех сил. Именно эти несчастья закалили ее характер и стремление идти вперед, несмотря ни на что. Пригласив платную няньку, она погрузилась в работу, чтобы ни в чем не нуждаться и поднимать на ноги дочь.

Спустя годы на встрече выпускников судьбы Матвея и Софи снова пересеклись. После бурного застолья, «наплакавшись» друг другу о перипетиях своих жизней, оказались в одной постели. Эта была единственная близость за все время их дружбы. Но дальше этого ничего не пошло. К тому же, Матвей еще был женат. Они больше не созванивались и старались держать дистанцию. Вполне возможно, и дальше сторонились бы друг друга, не случись это горе…

Дверь в квартиру была не закрыта, люди беспрерывно входили, толпились и выходили. В очередном вошедшем Матвей узнал старого приятеля, точнее сказать, лучшего друга детства.