Завещание

Василий весь вечер бесцельно торчал в интернете, думал. Ему попалась статья, где автор возмущался странностями русских, мол у них церкви забором огорожены, даже за границей, а у культурных европейцев их кирхи, костёлы и прочие стоят чуть ли не между домов без всяких заборов. «Ну, конечно, — подумал Вася, — церковная земля огорожена, там хоронят самых достойных из прихожан. Абы кого не похоронят. А быть похороненным за церковной оградой — это статус, как сейчас говорят».

В квартире Владимира Алексеевича раздался телефонный звонок.

— Алло, — сказал он сонным голосом.

— Вовка, их надо за церковной оградой искать, — сказала трубка возбуждённым голосом Василия, — там только особо отличившихся хоронили, взятку не дашь.

— Взятку могли дать родственники. Вася, два часа ночи, ты до утра не мог подождать?

— Не мог. Я думал тебя это обрадует.

— Обрадовало. Завтра поищем. Спокойной ночи.

Утром Владимир Алексеевич и Василий без жён целый день колесили по городу, заглядывая за каждую церковную ограду. Крест с надписью: «Чавкин» не находился.

— И что теперь делать? — спросил Владимир Алексеевич.

— В село надо ехать, откуда прадед происходит, в Пичаево. Может быть, там.

Тут в кармане у Владимира Алексеевича зазвонил телефон.

— Алло, — рявкнул он в трубку, — добрый… узнал. Нет, никто не умер. Не кладбищенский, а похоронный бизнес. Прикидываю, присматриваюсь, знаешь моё положение. А ты с какой целью интересуешься? На хвоста хочешь сесть? Нет? А что? Из любопытства и сочувствия? И тебе удачи.

Владимир Алексеевич положил телефон в карман.

— Вот откуда знают? Ладно, завтра утром рванём в Пичаево, я за тобой заеду.

На следующее утро BMW Владимира Алексеевича катил по трассе в сторону села Пичаево. Какое-то время ехали молча, Василий решил прервать молчание.

— Говорят, что в том месте, где сейчас село Пичаево жил мордовский князь. У него умерла любимая жена по имени Пичай. На месте её могилы насыпали высокий курган, а на вершине кургана князь приказал вырезать из сосны фигуру любимой жены. С тех пор село и зовётся Пичаево.

— «Пичай», может быть и не имя вовсе, а название местности, а легенду за уши притянули. Это ты мне рассказал про Тадж-Махал местного разлива. Видел я его, не впечатлило. Белая такая хрень, нет, красиво, конечно, но не впечатлило.

— Нет, Володь, ты не романтик.

— Мне романтика денег не приносит.

— Тадж-Махал же приносит.

— В Индии — да, приносит, там туристов море. У нас в области нет ничего похожего, деревянная статуя Пичай вряд ли сохранилась. Область на тур объекты бедновата.

— Ну, почему? Вон монастырь.

— И что? Мало ли в России монастырей? Если бы там Серафим Саровский хоть проездом, а так…

— Это да…

И тут смутная догадка озарила Василия, или воспоминания, или ещё чего-то.

— Володь, поворачивай в монастырь.

— Зачем?

— Поворачивай, проверить кое-что надо.

— Хорошо.

Машина продолжала мчаться вперёд.

— А почему не поворачиваем?

— Вась, я не на вертолёте, сейчас развернёмся.

Вскоре они развернулись, доехали до перекрёстка и повернули на право к монастырю.

— С этого монастыря и начались все мои несчастья, — вздохнул Владимир Алексеевич. — Тендер я выиграл на ремонт внутренних помещений. Монастырь передан церкви, но числится за государством, как объект исторического значения. Когда всё сделал, оказалось, что нужна лицензия, хотя в тендере об этом ни слова не было сказано. Ну, штраф и прочие прелести, включая отстранение от госзаказов на год.

Машина Владимира Алексеевича въехала в распахнутые ворота во внутренний двор монастыря. Владимир Алексеевич и Василий вышли из BMW, оглядываясь, не понимая, что делать.

Настоятель монастыря архиерей Феодосий спешил им навстречу.

— Рад видеть вас, Владимир Алексеевич, в добром здравии. Знаю о вашей беде. Господь всё управит, уповайте на него.

Владимир припал к руке настоятеля, после чего сказал:

— Только на это и надеюсь, батюшка.

— И правильно. По какому делу к нам, Владимир Алексеевич?

— Да не по делу. Ехали мимо с другом, он говорит, что здесь похоронены его дальние предки. Он здесь очень давно был и очень плохо помнит, где их могилы.

— Как величать вас? — спросил архиерей смущённого Васю.

— Василий.

— Это похвально. Даже очень далёких предков надо чтить. Как имя усопших?

— Зайцевы. Харитон Григорьевич и Марья Гавриловна.

— Ну, как же. Есть такие, — сообщил Феодосий.

— И ещё Чавкины. Филипп Фомич и Марфа, отчество не помню.

— Чавкины? Вы уверены? Ну, в принципе, есть.

Архиерей попросил одного из монахов проводить друзей на монастырское кладбище.

— Я чуть позже туда подойду, — пообещал Феодосий.

Пришёл он минут через пятнадцать. Владимир Алексеевич и Василий выглядели несколько растерянными.

— Что-то случилось? — спросил архиерей.

— Да, — сказал Василий, — Зайцевых нашли, а Чавкиных нет.

— Так вы у их могилы стоите.

— Да где, батюшка?

— Вот — Филипп Фомич Галкин и Марфа Дорофеевна Галкина.

Архиерей указал на огромный серый крест с этими именами.

— Галкина же?

— Так «чавка» по-мордовски и есть «галка». Птица такая.

— Вы мордвин, владыка?