Заветное желание

И это делало его ошибку более пугающей. В широком смысле и обман-то был мизерным: он просто с самого начала притворился, что ничего не знает. Намерения его были не совсем чистыми, но он, и вообразить не мог, к каким последствиям они приведут. Вольфу приходилось действовать осторожно, но теперь, когда он понял, что влюбился, он не мог не признать свою ошибку.

А признавать ошибки он не любил. И еще менее любил их допускать. Он всегда гордился своими суждениями и прозорливостью. Но это касалось бизнеса. А здесь была совершенно иная сфера — сфера человеческих отношений. Здесь присутствовали романтика, любовь, эмоции, и Вольф мог положиться только на свои очень сильные и настоящие чувства к прекрасной и обворожительной женщине из Канзаса. Суждения и прозорливость здесь в счет не шли.

В дверь постучали.

— Вольф? — спросила Мэг, заглянув к нему. — Я хотела бы с вами поговорить.

Он указал на стул:

— Присаживайся.

— Я все знаю о Лиззи.

— У твоего мужа язык без костей.

— Челси мне тоже рассказала. Вчера вечером. Мы приглашали ее на ужин, и она поведала эту эксцентричную историю. Все могло бы быть очень смешно, если бы… — Она замялась. — Если ты не убьешь меня на месте… Я надеюсь, ты не сделаешь этого.

— Не ходи вокруг да около. Валяй начистоту.

— Челси каким-то образом узнала, что ты с самого начала вычислил их. По-моему, они обо всем догадались.

Вольф уставился на нее:

— Ну и языки у вас!

— Я знаю. Прости меня.

— Забудем. А что сказала Челси?

— Она назвала тебя трусом. Вольф улыбнулся:

— Могла выразиться и похуже.

— Майкл… я знаю, что Лиззи тебе не безразлична, и буду держать рот на замке, но Челси обязательно ей скажет.

— Конечно, она обязательно все расскажет Лиззи. Еще бы, они обменивались тайнами с детских лет.

— Если хочешь, я могу поговорить с ней. Вольф покачал головой:

— Нет, Окс, на этот раз всю грязную работу я возьму на себя.

Лиззи догадывалась, что Челси что-то от нее скрывает, и никак не могла взять в толк, что именно.

— Челс, — говорила она, ходя по квартире следом за подругой, — ты должна сказать мне.

— Сказать тебе что?

— Что этого не было.

Челси задумчиво остановилась в проеме двери, ведущей в ее комнату, выкрашенную в голубой цвет.

— Как тебе нравится мое творчество?

— Челси!

— Не кричи.

— Кто подсказал, что анонимные любовные записки тебе в седьмом классе присылал Альберт Соренсон? Кто предупредил тебя о том, что твоя мать нашла место, где ты прятала яркую помаду?..

— А картину с мамой и папой я собираюсь повесить вот сюда на стену, — не слушая ее, с увлечением говорила Челси.

— Кто тебя нанял? Челси обернулась:

— О-о, как это низко, Лиззи.

— Я в отчаянии.

— Почему?

Лиззи прислонилась к стене.

— Потому что я люблю его, Челс. — Она посмотрела на подругу. — Что ты о нем знаешь?

— Лиззи…

— Ты обязана сказать.

— Не могу.

— У него другая женщина?

— Не будь дурочкой. Лиззи покачала головой:

— Я знаю, знаю. Он не из таких. Значит, он был женат и у него пятеро детей?

Челси засмеялась:

— Тоже мне, удумала!

— Это что-то ужасное, да?

— Совсем нет. Правда. Я уверена, что его мотивы можно понять.

— Мотивы чего?

— Я не могу рассказать тебе.

— С тобой кто-нибудь поделился?

— Лиззи, я не скажу тебе. Сама спроси Майкла.

— Так, значит, моя лучшая подруга скрывает страшный секрет и не хочет поделиться со мной? Он посчитает меня дурой.

— Майкл прекрасно поймет, о чем ты его станешь спрашивать.

— Он нанял другого дизайнера?

— Давай продолжай в том же духе. Ты сама не соображаешь, что плетешь.

— Если я догадаюсь, ты мне скажешь?

— Отчаяние тебе не к лицу. Почему бы тебе не прийти к нему и не прижать его к стенке, пока он не сознается?

— Скажи мне немедленно!

Челси вышла в холл и потом прошла на кухню. Лиззи следовала за ней. Они все еще были в халатах. Вернувшись от Майкла, Лиззи приняла ванну и вздремнула. Ночью она почти не спала. Но ее это не волновало. Она влюбилась.

— Лиззи, — проговорила Челси, включая газ под чайником. — Ты же знаешь, я никогда не вмешивалась в твои романы.

— С каких это пор? Я хорошо помню, как ты сообщила мне, что Арман Годвин был торговцем наркотиков.

— Он мне никогда не нравился.

— Да, но он и не имел отношения к наркотикам.

— Но и профессором средневековой истории он тоже не был, хотя представился тебе именно так, вспомнила? Он владел игорным домом.

— Тем не менее, ты вмешалась.

— Он был не для тебя.

— А Майкл для меня?

— Да, поэтому я и не собираюсь вмешиваться.

Лиззи вздохнула, собираясь с мыслями, но в это время послышался звонок, и они обе вскочили. Челси взяла трубку.

— Кто это? — из кухни спросила Лиззи.

— Это Вольф, — проговорила Челси и, затянув поясок на халате, направилась к себе в комнату. — Если не возражаешь, я сейчас же ухожу.

Лиззи раздумывала. Сердце ее забилось, кулаки крепко сжались. Она начала покрываться испариной.

Майкл решил приехать сам. Чтобы сделать признание?

Но в чем?

Ночью он был таким милым. Таким нежным и обещающим. Лиззи очень хотела бы, чтобы это чувство восхищения и счастья сопровождало ее всю жизнь. Она хотела бы, чтобы Майкл любил ее так же сильно, как любит она его.