Завидная наша судьба

Ныне находятся люди, которые пытаются утверждать, будто в годы Великой Отечественной войны наша кавалерия не применяла атак в конном строю и таких атак вообще не было. Не знаю, как могло возникнуть такое несправедливое, неверное и даже обидное для советской конницы мнение. Конные атаки у нас были. В этой книге я пишу о них как непосредственный участник. Не берусь обобщать способы боевых действий, применявшиеся во всей нашей коннице. Говорю только о тех частях и соединениях, которыми командовал сам в 1941–1942 годах. Об этих конных атаках могут рассказать согни, тысячи бойцов и командиров, которые в них участвовали. Больше того, я убедился, что в пешем строю наши кавалерийские соединения и части решали задачи с меньшим боевым эффектом и с большими потерями. Это же подтверждает в своих воспоминаниях «Через три войны» и генерал армии Иван Владимирович Тюленев.

С утра 2 октября немецко-фашистские войска возобновили  общее наступление, нанося главный удар севернее магистрали Ярцево — Москва в общем направлении на город Холм-Жирковский. Они раскололи фронт нашей обороны и вклинились в стык между 30-й и 19-й армиями. Управление войсками начало нарушаться. Вражеские разведывательные и диверсионные группы обнаглели настолько, что стали появляться в расположении наших частей днем.

Вскоре меня вызвал по радио командующий армией генерал-лейтенант Лукин. Захватив автомат, я сел в легковую машину.

^{М. Ф. Лукин} 

Через полчаса командарм очень взволнованно встретил меня и объяснил цель вызова: пропал член Военного совета Шекланов. Вчера он поехал в какую-то часть и не вернулся. Розыски пока ни к чему не привели. Все на КП были этим обеспокоены. Для розыска Шекланова Лукин приказал мне выслать несколько разъездов.

С командного пункта командарма связываюсь со штабом дивизии и приказываю готовить четыре разъезда силой по пятнадцать — двадцать сабель, каждый с пулеметом. Спешу к машине: задачи разъездам хочу поставить сам.

На всякий случай приподнял ветровое стекло и выставил вперед ствол автомата. Предосторожность оказалась не лишней.

В деревне Митино из-за домов выскочили на дорогу немцы и, направив автоматы на машину, закричали:

— Хальт! Хальт!

Крикнув шоферу: «Гони!», ударил длинной очередью. Несколько гитлеровцев упало, другие бросились в стороны, беспорядочно стреляя.

Мы выскочили из деревни. Я облегченно вздохнул и оглянулся. Но успокаиваться было рано. На окраине деревни немцы устанавливали пулемет. Мелькнула мысль: скорее бы поворот! До него метров четыреста. Не успели. Пули прошили кузов машины, одна из них впилась шоферу в левую лопатку. Стиснув зубы, солдат не бросил баранку, хотя у него уже не хватало сил поворачивать ее. Кое-как вдвоем довели машину. Разъезды уже были готовы. Получив задачу, они отправились ее выполнять. Возвратились к вечеру ни с чем: следов Шекланова не нашли. Вероятно, он погиб, попав в такую же засаду, из какой чудом удалось вырваться мне самому. 

В течение первой недели октября враг двумя группировками севернее и южнее Ярцево продолжал наступать на Вязьму, охватывая 19, 20, 24, 32-ю армии и группу генерала Болдина, в состав которой были включены резервные соединения Западного фронта. Попытки группы Болдина контрударом задержать продвижение северной группировки противника успеха не дали, и к утру 7 октября кольцо окружения замкнулось восточнее Вязьмы. С запада, форсировав Днепр, наступали 5, 8 и 20-й армейские корпуса немцев, сжимая кольцо вокруг наших войск.

^{А. Г. Полегин} 

8 октября мы получили приказ командующего фронтом пробиваться из окружения. Войска сделали несколько попыток — ничего не получилось. 45-й кавалерийской дивизии приказано находиться в резерве командующего армией. Разместили нас в кустарнике к северу от Шутово. Расположив там дивизию, я прибыл утром 9 октября на хутор у Шутово. В крайней просторной избе за столом сидели генералы Лукин, Вишневский, Болдин и группа штабных командиров. Выслушав мой доклад, генерал Лукин приказал быть при нем. Сев на скамью и вслушавшись в разговор, я понял, что идет выработка решения на выход из окружения. Командармы решили в 18.00 после артиллерийской подготовки поднять дивизии в атаку. Прорываться будем на северо-запад на участке 56-го моторизованного корпуса. Наша 45-я кавалерийская дивизия будет замыкать и прикрывать войска с тыла.

Вечером после короткой артиллерийской подготовки над перелесками прозвучало мощное «ура», но продвинуться наши части не смогли. Повторили попытку на  следующий день — результат тот же. Люди были измотаны, боеприпасы подходили к концу.

Автомашины, тягачи и танки остались без горючего. Чтобы боевая техника не досталась врагу, много машин и орудий пришлось уничтожить. Подрывая их, бойцы не могли удержать слез.

В те тяжелые дни нам самим пришлось уничтожить и батарею «катюш», при этом погиб ее командир И. А. Флеров. Люди должны знать, как это произошло.