Зависимость. Трилогия (СИ)

   Было время, когда Сем из кожи вон лез, стараясь казаться лучше, чем он есть на самом деле. Ради своей прошлой жизни, потом ради Элоди, ради Фиби...Но вот они снова бросили его, и он в очередной раз остался наедине с собой.

   Можно притворяться бесконечно, но это, в конечном счете, ни к чему не приведет и не позволит ни на миллиметр сдвинуться с места.

   Он не выбирал своей судьбы и никогда не хотел становиться демоном, но он тот, кем стал. Слишком слабый, чтобы решится рискнуть своей жизнью ради крошечного шанса измениться к лучшему, и слишком глупый, чтобы перестать надеяться. Кроваво-красный знак демона пульсировал в центре его грудной клетки, синхронно с биением сердца.

   Клеймо демона.

Freedom

Зависимость - 2

Аннотация: Демоны уже давно ведут охоту за некими камнями, обладающими невероятными свойствами открывать проходы между мирами, камнями, украденными Крайм и ее братьями, чтобы попасть на Землю. Всего их двенадцать, и большая часть уже находится в руках демонов, но им придется очень потрудиться, чтобы достать остальные. Особенно после того, как Крайм и жница Фиби рискуют бросить прямой вызов Аду. Задача безумна, но обеим девушкам нечего терять, и они готовы сражаться до конца. Перед Элоди же стоит непростой выбор: поставить на карту все, рискуя жизнью своего брата, или потерять себя. Когда страх уже обладает тобой, разрушить эту зависимость будет непросто.

FreedomОбладаниеЗависимость - 2

Аннотация

   Демоны уже давно ведут охоту за некими камнями, обладающими невероятными свойствами открывать проходы между мирами, камнями, украденными Крайм и ее братьями, чтобы попасть на Землю. Всего их двенадцать, и большая часть уже находится в руках демонов, но им придется очень потрудиться, чтобы достать остальные. Особенно после того, как Крайм и жница Фиби рискуют бросить прямой вызов Аду. Задача безумна, но обеим девушкам нечего терять, и они готовы сражаться до конца.

   Перед Элоди же стоит непростой выбор: поставить на карту все, рискуя жизнью своего брата, или потерять себя.

   Когда страх уже обладает тобой, разрушить эту зависимость будет непросто.

Пролог

За три года до

знакомства

Фиби

и Сема

   Дорейн дрожала, кутаясь в кофту, которая была ей ужасно мала и не застегивалась на огромном животе. Ребенок в утробе то и дело толкался, словно пытаясь уже выбраться наружу сквозь ее плоть. Адская боль терзала все тело, холод сковывал конечности, замедлял сердцебиение. Еще немного, и сердце может просто остановиться, если ребенок не разорвет ее на части раньше.

Этого не должно было случиться.

Этого не должно было случиться.

Она никогда не хотела ничего подобного.

Существо, находящиеся внутри нее, забирало ее тепло и жизненные силы, питаясь ими. Существо, которое отчасти являлось и ее ребенком тоже.

   Дорейн знала, что это будет девочка - прекрасная внешне, чудовище внутри. И, если понадобиться, она прогрызет себе путь наружу, разрывая тело своей матери.

   Она не боялась боли или даже собственной смерти, зная, что это неизбежно. Было обидно, что ее жизнь закончится так скоро, жаль, как себя, так и ребенка.

   Хлопнула дверца, и из машины вышла красивая блондинка в дорогом брючном костюме и остановилась в нескольких шагах от Дорейн, протянув ей ладонь с длинными ухоженными ногтями. Ночной воздух наполнился резким, раздражающим ароматом ее духов.

   - Ты не должна бояться, Дорейн, - проговорила женщина, касаясь ее локтя. - Ты ведь знаешь, какая это честь. Когда ребенок появится на свет, о тебе долго еще будут говорить.

   - Если я выживу.

   - Если? - блондинка улыбнулась, и ее хватка усилилась. - Тебе не об этом стоит переживать. Ребенок - важнее всего, гораздо важнее жизни какой-то там ведьмы, жизней сотен таких ведьм, как ты.

   Дорейн снова почувствовала озноб и судорогу, скрутившую правую ногу. Блондинка помогла ей устоять, иначе девушка упала бы на землю.

   - Идем, Дорейн, в больнице для тебя уже приготовили палату. Конечно, доктор не ожидал, что она понадобиться так скоро, но это не имеет особого значения. Какой у тебя срок?

   - Пять недель, - онемение добралось уже и до языка. Он распух и не хотел слушаться.