Зависимость. Трилогия (СИ)

   Несколько усилив эмоциональный фон в комнате, она добавила в костер свежего хвороста, и драка вспыхнула с новой силой.

   Решив, что на сегодня с нее хватит, Элоди вышла на улицу, привычно увертываясь от пролетающих в опасной близости кулаков, локтей и ножей. Совсем свежий порез на левой ладони болезненно пульсировал, как и ожог на щеке, но это была слишком слабая боль, чтобы страдать из-за нее. Несколько глотков виски или текилы - и все будет в норме. Вытащив из кармана мобильник, девушка по памяти набрала номер, даже не потрудившись приблизить телефон к лицу. Минут через пять у бара припарковался блестящий мотоцикл, и сидящий на нем парень, так же во всем черном, медленно снял с головы защитный шлем.

   - Не знала, что ты так печешься о своей безопасности, что тебе необходим шлем, - усмехнулась она, пристраиваясь на сидении позади водителя.

   - Не знаю, как ты, но мне не нравятся, когда они наблюдают за каждым моим шагом. Всюду, куда бы я ни отправился, они находят меня.

   - Так и должно быть, когда ты принадлежишь им. Тут не поможет ни шлем, ни пластическая операция, ни смена транспортного средства.

   Он издал какой-то неразборчивый звук, рассматривая свое отражение в шлеме.

   - Готова ехать?

   - Ты что же не хочешь поговорить со мной, Дин? - удивилась Элоди.

   Парень молча надел шлем на голову и завел мотоцикл. Его голос раздался словно откуда-то издалека.

   - Иногда мне хочется, чтобы ты сорвалась с мотоцикла и разбилась на смерть, сестренка.

   Элоди рассмеялась:

   - Можешь говорить что угодно, я прекрасно вижу твою ауру. Ты скорее сиганешь за мной с моста, чем позволишь разбиться.

   - Я так разбаловал тебя...

   - Просто ты все еще любишь меня, за что и поплатишься.

   В следующую секунду мотоцикл тронулся с места, да так резко, что Элоди пришлось прижаться щекой к спине Дина. Она закрыла глаза, чувствуя, как поток воздуха бьет ее по лицу, смывая слезы, которые так никогда и не прольются, и разглаживают мелкие складки в уголках губ.

   Дин сказал, что она слишком много хмуриться в последнее время.

   Но сейчас ей было хорошо. Она чувствовала сытость и удовлетворение. Брат был рядом, и не важно, сколько времени она потратила на его поиски. К тому же она все еще считала его своим братом, даже после того, как он практически перестал быть человеком. Прошло уже четыре месяца с тех пор, как они вместе с Крайм вломились в ночной клуб, заполненный демонами под завязку, и устроили там настоящую резню. Так она отвоевала Дина для себя, тем самым напомнив о своем существовании. К несчастью, даже ей не под силу освободить его от клятвы.

   С того дня, как Элоди вывела Дина из того бара, она сняла с себя всю ответственность за него.

За любовь всегда приходиться расплачиваться

,

если не слезами, то кровью.

   За прошедший год Элоди бросила школу, переехала вместе с Дином в другой город, находящийся за тысячи километров от места, где оба выросли, и где осталась тетя Элис, и стала служить одному из демонов.

   Теперь она совсем другая Элоди Блейк. И поздно жалеть о том, что случилось.

  /////

   Мышцы ног напрягались и расслаблялись, передвигая тело вверх по горе. За последние несколько месяцев утренняя и вечерняя пробежки вошли у нее в привычку. Вставив наушники и включив музыку на максимальную громкость, Фиби пускалась бегом, считая про себя вдохи и выдохи, в то время как ноги сами несли ее вперед, всегда выбирая иной маршрут. Сначала было больно и трудно. Но с каждым днем боль в боку и легких становилась все менее ощутимой, зато росло чувство свободы.

Фиби Коллинз умерла, забрав свою боль с собой.

То, что Фиби чувствует сейчас, -

не более чем воспоминание об утраченном.

С гибелью Виктора не осталось никого, кто бы помнил Фиби Коллинз. С предательством Сема и уходом Кая не осталось никого, кто помнил бы жницу с тем же именем.

   Вдох, шаг, шаг, выдох. Не существует ничего, кроме ее шагов и ее дыхания. Сокращения сердца, отпечатков ног на чуть влажной земле и темноты в ее душе. Было бы лучше, если бы те, кто решил уйти, уходили навсегда, не терзая тех, кто остался, пустыми надеждами. Было бы лучше, если бы они никогда и не возвращались, неся с собой разочарование и предательство. Иногда стоит просто уйти, оставив после себя хорошую память, а потом раствориться в мыслях, когда утихнет боль и угаснет обида. Когда забудешь, как в них нуждался.

   Фиби Коллинз мертва, вместе со своей болью, своими эмоциями, привязанностями и страхами, а жница Фиби знает, когда стоит уйти.

   Как только душа призовет в путь, а слабость прикажет тебе остаться.

  /////

   Можно притвориться, что тебе не больно и заставить поверить в это не только других, но и себя. Или приучить себе не замечать боли совсем. Можно...

Но ты же не веришь в это, правда?