Завод по производству облаков

Я ощутил, что одежда тесна и мешает. И прямо тут захотелось расстегнуть молнию. А Виолетта продолжила. Ее тонкие пальцы касались самых чувствительных мест. И пока я глотал ртом воздух, как рыба, борясь с желанием расстегнуть брюки прямо тут (все равно никого рядом), девица пощекотала языком мочку уха. А затем еще и еще…

Кажется, у меня отказали тормоза. Потому что когда Виолетта сама расстегнула ширинку, я уже не возражал.

Мое тело рвалось в бой, в паху аж звенело. И когда стало посвободнее, я только улыбнулся. Виолетта вдруг опустилась на колени и продолжила ласкать меня уже гораздо откровенней. Причем, она не раздевала меня до конца, она лишь освободила то, что хотела, и играла, дразнила. Я почувствовал, что вот-вот достигну пика. И остановить Виолетту уже не мог. Да и не хотел.

Лифт продолжал ехать, нам оставалось всего несколько этажей небоскреба до пентхауса на крыше, который я всегда снимал для подобных утех.

Виолетта вдруг потерлась грудью о мою ногу и ускорила ласку так, что меня накрыло, встряхнуло и пришлось срочно что-то придумывать, чтобы не оставить в лифте следы нашей страсти.

Я вытащил платок и начал вытираться.

В эту минуту двери лифта распахнулись, и… я увидел Сержа.

В его глазах было все, чтобы испортить мне вечер.

Осуждение, ярость, злость…

Но отступать было уже поздно. Я заметил, что Виолетта резко встала, закрыв собой все то, что могло спровоцировать неловкость. Застегнулся и, демонстративно приобняв француженку, направился к пентхаусу.

Не оглядываясь и давая понять Сержу, что плевал я на его осуждение с высокой колокольни.

Я остро жалел потом об этой ситуации. Да и вообще о многом я остро жалел.

Но тогда я чувствовал себя на подъеме и мысли не допускал, что делаю нечто плохое.

Неделю назад я предложил Элен пожить порознь. Но она заявила: либо развод и дочка достанется ей, либо мы попробуем сохранить брак. Это был ее выбор. И я снял с себя всю ответственность…

Возможно, Элен любила меня, а я растоптал ее чувства. Возможно, в ней говорила привычка. Возможно, ей, светской львице, которую обожали сотни мужчин, было невмоготу признаться перед обществом, что наш брак не сложился и у меня есть другие…

Я не очень понимал жену. Да и не пытался. Я никогда не стремился поговорить с Элен по душам, вообще проникнуть в ее душу…

Нам нужно было разойтись. И то, что мы все же остались вместе, стало роковым решением для обоих.

13

Ульяна

Что-то не заладилось с самого утра. Сперва пришлось вызывать ветеринара для Марси: она вела себя странно, поскуливала, потеряла аппетит. И пока приехал местный врач, что подрабатывал на домашних вызовах, я опоздала на работу. Конечно, я предупредила Светлану Алексеевну. Но все происходило не вовремя, потому что сегодня мы ждали проверку. Собаке выписали лекарства, за которыми предстояло съездить. Но Зинаида Ивановна пообещала все сделать и присмотреть за корги. 

В офис я попала только к обеду. И сразу включилась в работу.

Орлова я почти не видела. Он был занят с проверяющими, для которых выделили кабинет Анисимова, временно выселив его в другой. Временами по разным делам выходя в коридор, я замечала, как Юля спешила в ту комнату то с чашками кофе и пирожными, то с чаем и печеньем. Выглядела она при этом очень взволнованно. Но одновременно и немного важно. Мол, вы там, где-то в отделах, а вот я – на передовой.

Кроме самого Орлова с проверяющими, в основном, работал Анисимов. Но теперь весь коллектив ходил молча, все боялись даже лишнее слово сказать. Только шептались в курилке, что начальство не в духе.

К вечеру, когда я вернулась домой, Марси стало лучше, она уже поднималась и пыталась играть с мячиком. Митюшка ходил понурый, но я успокоила сына. Всякое случается, но ничего страшного нет. Ветеринар обещал, что корги поправится в самое ближайшее время.

Переодевшись в домашнее, я наконец-то присела на кухне выпить чая, когда раздался звонок на городской телефон хозяйки.

Звонила моя бывшая соседка.

Она знала, что я живу у Зинаиды Ивановны, хоть мы почти и не общались с момента моего возвращения в город. Так, перекинулись парой слов, когда я забирала из дома бабушки некоторые вещи и документы.

– Ульяночка, надеюсь, я тебя не сильно отвлекла. Тут такое…

– Что случилось? – постаралась не паниковать. Хотя сложный день сказался – сердце подскочило к горлу, и по телу прошелся холодок.

– Кто-то побывал в вашем доме вчера ночью. Свет в окнах мелькал, словно с фонариком ходили. Я слышала какой-то стук. Сначала тихий. Тук-тук. Тук-тук. С час примерно. Я думала, показалось. А потом настоящий грохот и звук, и будто дрель работает, но как-то глухо, далеко. Я подумала было, что это Надя вернулась. У нее ведь могли оставаться ключи. Бабушка твоя давала. Но тогда почему она свет не включила? Да и не станет она так греметь ночью, все же женщина пожилая…

Бдительная пенсионерка говорила весьма эмоционально.

– Во сколько все случилось? – уточнила я, совершенно ничего не понимая.