Завоевание Америки Ермаком-Кортесом и мятеж Реформации глазами «древних» греков

Обратимся теперь к русским источникам. Расскажут ли они нам о жертвоприношениях, сделанных кучумовцами во время их нападения на казаков? Да, рассказывают. Вот какие сведения извлек Фишер из наших летописей: «Великое множество Остяков (Ацтеков — Авт.) пришед под острог, приступали к нему так сильно, что Россиане с великим трудом от них отбились… Но следующаго дня на самом разсвете приготовились они к новому приступу. ОНИ ПРИНЕСЛИ С СОБОЮ ИДОЛА СВОЕГО, КОТОРОГО ПОСТАВЯ НА БЕРЕГ, ПРИНОСИЛИ ЕМУ ЖЕРТВУ С ТВЕРДОЮ НАДЕЖДОЮ, ЧТО ПОМОЩЬЮ ЕГО ОДОЛЕЮТ РОССИАН. На сего идола Мансуров (казацкий атаман — Авт.) приказал навести пушку, которая произвела столь хорошее действие, что не только идол был в мелкие куски разшиблен; но и дерево, на которое он был поставлен, разщепилось. Сие в такой страх привело Остяков, что они немедленно разошлись по своим жилищам» [83], с. 164.

Вся эта история подробно изображена на старинном рисунке в Кунгурской Летописи, см. рис. 8.114. В частности, показана большая ордынская пушка, разбивающая в щепки идол остяков.

Рис. 8.114. Казаки, осажденные в крепости, отчаянно дерутся с остяками = ацтеками. Те приносят своего идола, ставят перед крепостью, молятся и делают жертвоприношения. Казаки стреляют из орудия и разбивают вздребеги этот «большой белогорский болван». Взято из [67], с. 138.

Летопись, правда, не сообщает, что остяки = ацтеки принесли в жертву именно взятых в плен казаков. Однако упоминается о «языческом» жертвоприношении перед идолом во время военных действий, когда остяки напали на казаков и те с большим трудом отбились. Надо полагать, были павшие и захваченные в плен. По-видимому, испанская = османская версия, рассказанная Берналем Диасом, в данном случае подробнее и дает более яркую и запоминающуюся картину.

Надо сказать, что и конкистадоры не брезговали использовать человеческие трупы для своих целей. Берналь Диас сообщает: «На ночлег мы расположились подле веселого ручейка, обмыли раны и смазали их, за неимением масла, ЖИРОМ, ВЫТОПЛЕННЫМ ИЗ УБИТОГО ИНДЕЙЦА. На ночь покушали мы щенят, оказавшихся здесь во множестве… (Через несколько дней — Авт.) раненых своих, 15 человек, мы опять пользовали ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ САЛОМ, а также ухаживали за 4 ранеными лошадьми; едой нам служили куры и все те же вкусные щенята» [10], с. 84–85.

В то же время, в Сибирской Кунгурской Летописи сохранились интересные сведения, еще более сближающие русско-ордынскую и испанскую = османскую версии. Оказывается, говорится о ЛЮДОЕДСТВЕ, к которому были вынуждены прибегнуть русские казаки во время зимнего похода «в Сибирь» [67], с. 108. Оказавшись на враждебной территории и оставшись без припасов, казаки «ели тела человеческие». Но ведь при ацтекских = остяцких жертвоприношениях в Мешико, в Америке, тоже ели руки и ноги людей, принесенных в жертву, см. выше. Даже соответствующие старинные рисунки были сделаны, см. рис. 8.107—8.110. В общем, и то и другое именуется людоедством. Испанская = османская-атаманская версия обвинила в людоедстве ацтеков, приносивших человеческие жертвы. Русско-ордынская версия обвинила ОСТЯКОВ в языческих жертвоприношениях, и тут же сообщила, что КАЗАКИ «ели тела», оказавшись на краю голодной смерти. Так или иначе, обе версии четко говорят о ЛЮДОЕДСТВЕ во время похода Ермака-Кортеса. Кто в нем был более виновен, а кто менее, — сейчас понять трудно. Это уже вопрос субъективной позиции летописца. Хронисты могли путаться. Тем более, что вопрос о поедании людей вызывал, естественно, много эмоций и мало кого оставлял равнодушным. Могли обвинять друг друга.

Теперь, для полноты картины, процитируем Кунгурскую Летопись: «Того ж 91, мая с 3 числа, посланы воеводы с Москвы к Ермаку, по указу великаго государя Василья Ивановича Шуйскаго князь Семен Волховской да Иван Глухой с 500 человеки, Волгою чрез волок. Егда же доехаша до Сибири, ноября в 1 день, зиме же пришедши и гладу велию припадшу, яко понудитися и ТЕЛА ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ЯСТИ, И ОТ ГЛАДУ МНОЗИ ИЗОМОРОША И ВОЕВОДЫ. Весне же приспевше, Татара и Остяки от новин своих рыбы и овощи и запасы принесоша, и казаки от гладу насытишася» [67], с. 108.

В Кунгурской Летописи данный сюжет изображен на рисунке, приведенном нами в предыдущей главе, см. рис. 7.18.

Кстати, обратим внимание, что Кунгурская Летопись в «91 году», то есть в 1583 году н. э. (поскольку 91 год = 7091 год от Адама = 1583 год) почему-то называет государем Василия Шуйского. Но ведь, согласно романовской версии, Шуйский взошел на престол значительно позднее, а именно, в 1606 году. В чем тут дело? Не проглядывает ли здесь какая-то иная версия истории Великой Смуты, отличная от поздней романовской?