Читаем Завоевание фейри полностью

Мы шли через толпу, не могли общаться при этом. Я дважды врезалась в спину веселящимся фейри. Я не смотрела под ноги. Я не могла оторвать взгляда от Скувреля. Он шипел, хлыст ударил, рассекая кожу его торса, один из шипов, оставшихся татуировкой на нем в мою честь.

— Игра случая была веселой, Валет, — сказал Убийца родни, его оранжевые глаза горели. — Но будет больше игр, пока ты еще жив. Мы не должны тратить всю твою жизнь в этой, да?

— Спрашиваешь моего мнения, Убийца родни? — голос Скувреля удивил меня. Он звучал скучающе, словно не слышал вопрос. Я сглотнула, отец шагнул мимо меня. Он потянул меня за собой, пока я пыталась увидеть лицо Скувреля. Я потеряла его из виду, нас унесло толпой в сторону, ближе к тени за сценой.

Сердце, казалось, вырывалось из груди, я оторвала взгляд от него. Я считала Скувреля почти непобедимым — умнее, быстрее и очаровательнее других. Он не был чьей-то игрушкой.

— Если хочешь его озвучить, — щедро сказал Убийца родни. — Позволить ему выразить мнение, друзья?

Радостные вопли. Если фейри что и любили, то это жестокие развлечения. Кто-то стал танцевать, толпа толкала нас, присоединилась к танцу, где один фейри, казалось, прыгал через голову другого, формируя волну.

— Толпа соглашается!

— Тогда, — голос Скувреля звенел как колокольчик. — Я решил, что я считаю, что ты скучный для проведения Спектакля, Убийца родни. Спектакль должен быть искусством боли. Долгий пир на страдающем духе жертвы. Должна быть радость удивления, шипение симметрии, вопль восторга, когда части общего плана соединятся и раскроются. Это должно испортить все надежды, убрать все остатки человечности, весь шепот приличия. Вкратце, нужно подойти творчески. А ты пытаешь меня скучно. Мы все уже видели колесо. Видели фейри, пробитых железом. Жаль, Децинда умерла. Обидно, что ты ее убил. Она была изобретательнее в роли Убийцы родни, чем ты. Привносила новое. Пробивала путь. Может, тебе стоит представить, что ты — она, а не тратить все время на детскую игру.

Миг стояла тишина, и в тот миг тишины отец утащил меня под ткань сзади сцены. Тут балки пересекались за сценой.

— Ты вышла за фейри, Элли? — отец звучал мрачно.

— Я не выбирала это… сначала, — шепотом возразила я. Я искала лом — любое орудие, чтобы освободить Скувреля — но ничего не было. Эту сцену, наверное, строили големы — железные гвозди были вбиты их каменными кулаками.

— А теперь?

— А теперь я умру, пытаясь освободить его, если нужно, — прошипела я. И поняла костями, что так и было. Как этот коварный фейри забрался так глубоко под мою кожу, что мысль о жизни без него была неприятной? — Я знаю, тебе нужно объяснить все, но ты можешь потерпеть? Сейчас нужно многое сделать!

Я поцеловала быстро отца в щеку. Отпустив его руку, я забралась на сцену. Он был скрыт цветной тканью. Он был в безопасности, пока я не вернусь.

Убийца родни засмеялся. Медленно, а потом все громче и громче, его низкий баритон разносился над толпой, и фейри присоединились к нему. Толпа просто смеялась, это не был эмоциональный ответ. Это звучало натужно даже для моих смертных ушей. Скуврель попал метко.

Я кралась по сцене, подняв высоко рукоять топора, двигалась к колесу между мной и толпой.

— Я люблю, когда жертва умоляет, — прогудел Убийца родни, шипы на его коже, казалось, пульсировали, он сделал голос громче. — Еще больше я люблю, когда их мольбы скрыты ложной бравадой. Никто не верит, что ты такой легкомысленный со своей судьбой, Валет. Да?

Толпа смеялась и вопила, ее поддерживала уверенность лидера. Они все были мусором. Фейри-мусором. Всем, что презирали мои предки.

Я могла сотворить добро, стерев их вид с карты.

Я обошла колесо, встала рядом со Скуврелем, Убийца родни снова заговорил. Я его не слушала. Он заводил толпу, чтобы они предложили следующую пытку.

Было хуже находиться близко к Скуврелю, когда я могла коснуться горячей крови, текущей из его ран, видела красные волдыри вокруг железных гвоздей, ощущала его тяжелое дыхание кожей.

— Муж мой, — шепнула я ему на ухо.

— Мой Кошмарик, — он почти обмяк от облегчения, уголок его рта приподнялся в злой ухмылке, но он не смотрел мне в глаза, ведь я была невидима для него. Он смотрел вдаль. — Ты слышишь ее?

— Кого? — шепнула я, схватила один из гвоздей и попыталась вырвать его.

— Смерть, мой Кошмарик. Она поет песнь сирены, зовет меня к себе.

— Скажи ей петь другому, — сказала я. — Ты — мой муж, а не ее.

— Есть разница? — вздохнул он. — Ее объятия, как твои — холодные и твердые.

— Вижу, они не повредили твой льстивый язык, — съязвила я, но я переживала. У меня не было прогресса, и я услышала, как Убийца родни за мной ударил хлыстом.

— Начнем игру! — закричал Убийца родни.

— Иди, Кошмарик, — прошептал Скуврель. — Я умру с твоим именем на губах. И я буду думать о тебе.

— Конечно, — сказала я. — Но это будет не скоро.

Я повернулась и убрала рукоять топора за пояс.

Толпа охнула, моя невидимость пропала. Пора было рискнуть.

— Я пришла восстановить Равновесие, — заявила я.





Глава девятая


Перейти на страницу:

Все книги серии Путаница фейри

Похожие книги