Завоевание Константинополя

В другой части города были другие ворота, которые называют Златыми вратами[346]. На этих воротах были два слона, отлитых из меди, столь огромных, что это было настоящее чудо. Эти ворота никогда не открывались, за исключением только тех случаев, когда император возвращался с войны и когда он завоевывал какую-нибудь землю. И когда он возвращался с войны, завоевав какую-нибудь землю, то духовенство города выходило процессией навстречу императору, а потом отворяли эти ворота и привозили ему колесницу из золота, которая была сделана как повозка на четырех колесах; так что ее и называли колесницей; посредине этой колесницы было высокое сидение, а на этом сидении был трон, вокруг же трона были четыре столпа, которые поддерживали полог, который бросал тень на трон, и казалось, что он весь был сделан из золота. Тогда император, увенчанный короной, садился на этот трон и въезжал через эти ворота, а потом его провозили на этой колеснице с великой радостью и великим торжеством до самого его дворца.

XC

А в другом месте города было другое чудо: близ дворца Львиная Пасть находилась площадь, которую называли Игралищем императора[347]. И эта площадь была вытянута в длину на полтора выстрела из арбалета, а в ширину — почти на один выстрел; и вокруг этой площади было 30 или 40 ступеней, куда греки забирались, чтобы глядеть на ристалище; а над этими ступенями имелась весьма просторная и весьма красивая ложа, где, когда шли состязания, восседали император с императрицей и другие знатные мужи и дамы[348]. И когда устраивались состязания, то их бывало сразу два[349]

, и император и императрица бились об заклад, кто в каком из двух выиграет, и все, кто глядел на ристалище, также бились об заклад. Вдоль этой площади была стена, которая имела с добрых 15 стоп в высоту и 10 — в ширину; и сверху на этой стене были фигуры и мужчин, и женщин, и коней, и быков, и верблюдов, и медведей, и львов, и множества других животных, отлитых из меди. И все они были так хорошо сделаны и так натурально изваяны, что ни в языческих странах, ни в христианском мире не сыскать столь искусного мастера, который смог бы так представить и так хорошо отлить фигуры, как были отлиты эти[350]. Некогда они обычно двигались силою волшебства, как бы играючи, но теперь уже больше они не играют[351]; и французы глядели на это императорское Игралище как на чудо, когда они его видели.

XCI

В городе было еще и другое чудо. Там были две женские фигуры, отлитые из меди и сделанные так искусно, и натурально, и прекрасно, что и сказать нельзя; притом каждая из двух имела в высоту не менее чем добрых 20 стоп. Одна из этих фигур указывала рукой на Запад, и на ней были начертаны письмена, которые гласили: «С Запада придут те, которые завоюют Константинополь»; а другая фигура указывала рукой на свалку, и надпись гласила: «Туда, — гласила надпись на фигуре, — их выкинут»[352]. Эти две фигуры обращены были лицом к рынку, где меняли деньги, который обыкновенно был там очень богат; перед тем, как город был взят, там обычно располагались богатые менялы, перед которыми лежали целые груды безантов[353]

и большие груды драгоценных камней; но, с тех пор как город был взят, менял уже было гораздо меньше.

Храм св. Софии. Сводчатая галерея

XCII