Завоевания в Центральной и Южной Америке XV—XIX веков. Под властью испанской короны

И экономические, и административные реформы, проведенные в Индиях при Карле III, имели своей целью увеличить королевские доходы; одной из главных целей, на которые должны были пойти эти доходы, была защита империи. Любопытно, что Испанские Индии, по общему мнению такие богатые, являвшиеся объектами такой зависти и столь неоднократно подвергавшиеся нападениям, до Семилетней войны не имели постоянной армии. Действительно, военно-морской обороне, обеспечению военных конвоев кораблями и патрулирующим эскадрам всегда отдавалось приоритетное место в порядке финансирования. Восстановление «линейного» флота – главная забота многих талантливейших министров XVIII века – было предпринято главным образом для того, чтобы защищать Индии, не надеясь на Францию. С другой стороны, сухопутные силы не принимались в расчет. Стародавняя практика призывать encomenderos

со своими людьми ненадолго пережила XVI век и упадок системы encomienda

. В XVII веке ключевые города, такие как Гавана и Картахена, обзавелись военными гарнизонами, а вице-короли – личной охраной из алебардистов; но в экстренных случаях – при восстаниях индейцев или нападениях иностранных пиратов – приходилось собирать местные вооруженные силы и платить им. В XVIII веке начался медленный, но неуклонный процесс милитаризации. Небольшая пограничная армия была создана в Чили, несколько гарнизонов появились в Мексике, вице-королевских алебардистов сменили пехотные роты – compaňías de palacio

, а в главных городах торговые сообщества или иногда gremios

– гильдии ремесленников формировали и содержали частные местные народные ополчения, обычно плохо вооруженные и плохо обученные. Вступление Испании в Семилетнюю войну и последующая опасность нападения Англии, подчеркнутая падением Гаваны, убедили правительство в необходимости иметь в Индиях более постоянную армию. Такая армия была спешно организована в 1762 году и продолжала существовать и после окончания войны. Изначально в нее входили и колониальные рекруты, и профессиональные полки, присланные из Испании, но в мирное время она формировалась главным образом за счет принудительной вербовки местных жителей на военную службу. В Новой Испании во времена Карла III армия обычно насчитывала 6 тысяч человек: 4 линейных полка, 2 драгунских полка, артиллерийская бригада и инженерная рота. В Гаване обычно стоял целый полк. В добавление к этой профессиональной армии было создано постоянное народное ополчение, которое в Новой Испании насчитывало 20 тысяч человек, поделенных на батальоны по провинциям. Ополченцев набирали в основном из креолов и метисов; индейцы были, по крайней мере теоретически, освобождены от мобилизации. Большинство офицеров были видными местными креолами, землевладельцами, владельцами рудников и тому подобное, которые покупали себе офицерский чин. В Южной Америке вооруженные силы – как регулярные, так и территориальные – были меньше, но каждый вице-король имел в своем распоряжении какие-то вооруженные силы. Армия оказывала влияние не только на обороноспособность колонии, но и через офицеров-креолов на колониальный общественный порядок, так как профессиональные и территориальные офицеры претендовали – и им его предоставляли – на привилегированное положение: юридическое, общественное и экономическое.

Армия возникла возле церкви – на самом деле она в какой-то степени и заменила церковь в качестве опоры и поддержки гражданской администрации. Во времена Габсбургов подчинение закону и королевской воле обеспечивалось в крайнем случае и путем убеждения со стороны церкви и путем принуждения посредством нецерковных санкций. Королевская администрация тоже во многом полагалась на советников и чиновников, набранных из числа священнослужителей. Масштабная реорганизация колониальной жизни в XVIII веке радикально изменила эту модель поддержки. Королевская администрация стала все меньше и меньше полагаться на церковь, при этом все жестче ее контролируя через Patronato. Иногда корона вступала в серьезные публичные конфликты с церковью, такие как, например, ее ссора с иезуитами в 1767 году. Одним из проступков (или так называемых проступков) ордена иезуитов был его протест против возвращения колонии Сакраменто Португалии по мирному договору 1763 года. Против иезуитов было выдвинуто абсурдное обвинение в том, что они стремились создать независимое королевство из парагвайских миссий. Иезуиты были оттуда изгнаны, и огромные площади обработанной земли снова заросли кустарником. Вместо того чтобы опираться на церковь, правительство Бурбонов обратилось к армии; чиновников все чаще и чаще набирали из числа военных. Привилегированному общественному положению и политическому влиянию, полученным таким образом военными, суждено было укрепиться приблизительно спустя одно поколение в гражданской войне.