Завораш (СИ)

Руки у него были связаны за спиной. На этот раз крылья связывать не стали, видимо, посчитав, что лететь ему всё равно некуда: они по-прежнему находились среди машин и механизмов в глубине острова. Теперь ангелу казалось, будто нависающая сверху толща земли давит на него всем своим весом, мешая сделать вздох. Или все дело было в остром запахе мазута и в тягучей, надсадной вони масла?

Сколько он уже провёл в этих стенах?

Даже приблизительно сказать было нельзя.

Мог пройти и час, и два, и три. И день. Когда Бригадир нанёс ему удар, Тисонга потерял сознание. Насколько — он не мог сказать.

Если отсутствовать достаточно долго, это наверняка заметят. Тисонга надеялся, что его хватятся. В Башне ремесленников сна не любили, когда ученики пропускали занятия. Скорее всего, его уже разыскивали, чтобы наказать.

Думая об этом, ангел не смог подавить улыбку.

Бригадир кивнул, видимо посчитав это проявлением расположения.

И все же ангел не был настолько наивен, чтобы считать, что его готовы отпустить. Возможно, у него был шанс — в самом начале, но он им не воспользовался. Зайдя слишком глубоко в лабиринт машин, он лишился возможности выбирать. Теперь решали за него, и об этом свидетельствовали путы на его руках.

Тисонга огляделся. Они находились в тесном помещении, и, хотя вокруг был полумрак, который едва рассеивал свет одинокой свечи, ангел физически ощущал присутствие стен.

Ангел испытал веревки на прочность, несколько раз дёрнув.

Бригадир покачал головой:

— Не получится.

Только сейчас Тисонга понял, что свет в помещении хоть и тусклый, но какой-то странный, и не мерцает.

— Что это? «Какая-то магия?» — спросил он.

— Электричество. Похоже, вас наверху совсем ничего не интересует.

Тисонга пожал плечами, насколько это позволяли скованные за спиной руки. Похоже, какое-то изобретение. Ему действительно было непонятно, зачем всё усложнять.

— Тот… хм, бескрылый, — сказал Бригадир, — Использовал палки, парусину и воск. Но теперь у нас есть металл и электричество.

Ангел не представлял, как можно заставить летать что-то из металла, но спорить не стал.

— Вы хотите летать… с помощью света?

Лишь сказав это, Тисонга понял, насколько глупо оно прозвучало. Однако, к его удивлению, Бригадир не стал смеяться.

— И да, и нет. Электричество даёт необходимую энергию.

Энергия…

О чём-то похожем говорили наставники, имея в виду волю и концентрацию. Здесь, похоже, речь шла совсем о другом.

Ангел не успел поразмыслить об этом как следует. Бригадир поднялся и окинул его внимательным взглядом.

— Интересно, — сказал бескрылый.

— Что именно?

— Сможешь ли ты летать со связанными за спиной руками. Поднимайся и пошли.

***

Когда-то острова являлись единым целым. В цепях не было нужды, а самые крупные из них ещё даже не были выкованы. Однако позже произошло нечто, что разделило не только сушу под ногами ангелов, но и самих ангелов.

Бригадир произнёс это таким тоном, словно хотел донести до Тисонги дополнительный смысл. Возможно, под словом «разделило», скрывалось иное значение: раздор, вражда и, наконец, конфликт, переросший в нечто большее. Что подтолкнуло ангелов к этому, оставалось загадкой, однако и на этот счёт у Бригадира была своя теория. Причём, как понял ангел, весьма странная.

Там, внизу, продолжал Бригадир, находятся земли, населённые бескрылыми. Крыльев у них нет от рождения, так что общество не разделено на угнетаемых и тех, кто угнетает. Именно поэтому люди внизу добились существенных успехов в науке и технике. Таких, что они оказались в силах построить машины, способные летать.

Даже если последнее и было правдой, Тисонга сомневался, что без управления и планирования возможно добиться результатов хоть в каком-либо деле, не говоря уже о создании летательных аппаратов. Кто будет руководить процессом? Распределять награду между ответственными работниками и наказывать недобросовестных? Всё это на Островах было делом крылатых или единиц из числа не-ангелов, таких как Бригадир. Но сам и он не был «равным» по отношению к другим бескрылым, а стоял как минимум на одну ступень выше.

Когда Тисонга сказал об этом, Бригадир лишь усмехнулся.

— Надо кое-что в чем убедиться, — сказал он.

Руки Тисонги были по-прежнему связаны. Кроме того, к его поясу была привязана длинная верёвка, другой конец которой был намотан на массивный ворот. Сейчас возле него стояли двое. Один готовился крутить тяжёлую ручку в то время, как другой, очевидно, должен был следить за тем, чтобы трос разматывался равномерно.

Похоже, его посадили на поводок.

От свежего воздуха, хлынувшего в лёгкие, кружилась голова. Некоторое время назад он в компании всё того же Бригадира покинул тоннели, и вновь оказался снаружи. Сейчас бы сорваться и взлететь! Но вместо этого Тисонга был вынужден вдыхать запах немытых тел, чувствовать на своей коже прикосновения грубых, потемневших от постоянного физического труда, рук….

Его подвели к краю.