Завтра никто не умрет

Туманов сунул удостоверение дежурной под нос. Та кивнула, не поднимая глаз. Она была испугана, не так давно у девушки была истерика. Она предпочитала не смотреть в глаза людям.

– Кого убили? – вопросил Туманов.

– Пациента... – сглотнув, сообщила дежурная. – Ночью...

– Фамилия?

– Листовой. Его прооперировали днем раньше... Чувствовал себя неплохо, разговаривал, собирался уже выписываться, продолжать лечение дома... А ночью его убили.

Девушка медленно подняла глаза. Нижняя губа тряслась – это было не очень-то привлекательно. Неожиданно девушка побледнела, поднесла руки к груди (как-то странно, сама полная, а руки худые), словно собралась защищаться от Туманова.

– Не волнуйтесь, девушка, – пробормотал Павел. – Вас же никто не убивает...

– Это он! Смотрите – это он! – пронесся по коридору истеричный выкрик. От кучки людей отделился кто-то маленький, круглый как колобок, и покатился по коридору. Распахнулась пола плаща, человек выхватил пистолет. За ним пустились еще двое.

– Туманов Павел Игоревич! Ни с места! Вы арестованы!

Колкая дрожь пробежала по телу. Словно к проводу оголенному прикоснулся. Вот так дела! Единственный выживший? Непорядок. Значит, надо его подставить, обвинить в убийстве, которого он не совершал, и пусть гоняется за ним вся московская милиция с приказом стрелять на поражение в случае сопротивления! До колобка оставалось метров пятнадцать. Он возбужденно дышал, тыкал в Павла стволом.

– Туманов, стойте, не шевелитесь!

Он быстро оценил – толстяк не стрелок. Бюрократ в замшелом отделе следственного управления или что-то в этом роде. Оружие положено, но пользуется им без азарта. Павел бросился к стойке – дежурная медсестра с визгом отпрянула. Он сцапал тяжеленный монитор, рванул. Отрывались провода, визжала девушка, Туманов швырнул монитор в бегущего колобка – не для того чтобы поразить, а так, ради куража. Монитор грохнулся об пол, колобок отпрыгнул, метнулся к стене, а Туманов уже бросился прочь из хирургического отделения.

– Туманов, стоять! Вам все равно не убежать!!!...

Прогремел выстрел – Павел молился, чтобы этот бюрократ не вздумал стрелять на поражение. Тот пальнул в потолок. Отвалился квадрат потолочного покрытия (евроремонт с русским душком), свалился на пол, накрыв и колобка, и двоих бегущих за ним... А Туманов уже прыгал по ступеням – ну, не ждать же лифта, ей-богу. Второй этаж, первый. Едва не проскочил мимо нужной двери. Выбежал во двор. Из будки охраны, отстегивая дубинку от пояса, выпрыгнул бравый страж. Бросился наперерез – явно кто-то из следственной группы успел позвонить охране. Проблем с подобным контингентом Туманов не испытывал. Перехватил руку с дубинкой, классическим броском через бедро отправил охранника в лужу. Вынесся за шлагбаум. Испуганный парнишка-милиционер, вылезающий из кабины «УАЗика», вытащил автомат с откидным прикладом. Наставил на Туманова.

– Стой, гад!

Павел просто вырвал у парня автомат – тот так и не решился пальнуть, занес кулак, чтобы ударить. Молоденький милиционер сжался, посмотрел на него со страхом.

– А, твою мать... Иди отсюда! – закричал Туманов.

Парень попятился, облизывая губы, а из больничного корпуса, размахивая пистолетами, уже бежали типы в штатском. Кто-то заметил Туманова за шлагбаумом, известил пронзительным воплем, выстрелил – вверх. Туманов ударил длинной очередью поверх голов, и стрелял из автомата до тех пор, пока не опустел магазин. Кто-то споткнулся об «отдыхающего» в луже охранника, шмякнулся в грязь, двое побежали назад, один из них поскользнулся, упал третьему под ноги. Образовалась куча-мала из работников правоохранительных органов. А Туманов, зашвырнув автомат в кусты, перепрыгнул через узкий проезд, протиснулся в щель между металлическими гаражами и выбежал к кирпичному строению, напичканному пожарными лестницами и воротами. В раскрытых створах люди в замасленных бушлатах мыли из шланга пожарную машину. Вернее, делали это, пока не загремели выстрелы. А теперь, спотыкаясь, пятились в черноту гаража, глядя со страхом на бегущего мужика, а шланг, словно цирковая змея, извивался и фонтанировал во все стороны.

Павел миновал пожарку, пересек переулок, проходной двор, сбросил скорость, зашагал широким размашистым шагом, отбрасывая руку. По аллейке мимо озера он добрался до станции метро «Проспект Вернадского», проигнорировал подземку, побежал к маршрутному такси, подходящему к остановке общественного транспорта.

Событие в больнице стало последней каплей, переполнившей чашу терпения. Он давно мечтал уйти. Но уйти по-доброму, без скандалов, стрельбы, обжигающих страстей, с официального согласия руководства – чтобы не мучиться ночами, не вскакивать от каждого шороха. Ну что ж, если так не получается... земной шар – большой, в нем есть уголки, где никто не станет его искать. А обо всем необходимом для поспешного бегства (пресловутый план «Б») он позаботился в прошлом году, когда поймал талантливого мастера фальшивых документов. Он не отправил его в тюрьму, а предложил немного поработать...