Завтра подует завтрашний ветер

Последние огненные цветы исчезли, приблизившись к земле, к колышущейся поверхности моря, обозначив конец фейерверка и обещание обязательно продолжить световые потехи завтра. Постепенно люди начали расходиться, направляясь в город. Темная ночь накрыла своим сверкающим покрывалом уставшую землю, море все продолжало свои вечные ленивые водные движения. Мидори и Чонхо еще долго оставались на пляже, в отличие от большинства людей, спешить им было некуда, а море привлекало обещанием играть свою музыку вечно. Песок мягкий, светлый, служил непостоянной опорой босым ногам, а волны неустанно стремились докатить свои воды и окунуть в них ноги, захватив как можно больше. Она шла по кромке воды, медленно, неторопливо, удерживаясь за его руку. Наконец устав от такой прогулки, они уселись прямо на песок, тихо разговаривая, но все же по большей части они молчали, вслушиваясь в шепот моря, заглушить который отдаленный шум города был не в силах. Время имеет свои законы и прихоти, и оказалось, что в этот раз ему было угодно ускорить свой бег как можно сильнее.

– Посмотри, – тихо позвал ее Чонхо. Вышло так, что она заснула, положив голову ему на плечо.

И действительно, на это стоило посмотреть. Небо медленно светлело, звезды исчезали одна за другой, прогоняемые тусклым золотом. Вдруг показался конец моря, оно словно загоралось где-то вдали, и пожар постепенно набирал силу, и в конце концов, на него стало больно смотреть. Пожар подбирался к берегу своей золотой дорожкой, не осмеливаясь проникнуть дальше. Застенчивое красное солнце поднималось все выше.

– Это прекрасно, – улыбнулась Мидори.

Всему приходит конец, и часто это случается внезапно, особенно когда хочется его отдалить всеми силами. Нужно было ехать обратно, вернуться в привычный мир, полный забот и обязанностей. Через некоторое время небо затянуло тучами, что превратило этот день в идеальный для долгой поездки. Быстро перекусив в том же кафе, где были в прошлый раз, они отправились в обратный путь. Дорога стремительно пронеслась, не рискнув подкинуть своих привычных каверз.

– Джа нэ, – попрощался он с Мидори, поцеловав ее в лоб.

– Аниён, – ответила она, игриво улыбнувшись Чонхо.

Отпускать ее он не хотел, но пришлось вспомнить, что жизнь не всегда может быть сказкой, и часто она принимает жесткие повороты.

Пережив за короткое время так много чувств и событий, Чонхо хотел обдумать все это, и чаще всего помогала ему в этом скорость. Не возвращаясь домой, он еще некоторое время бесцельно ездил по улицам города, отдавшись ветру, дышащему ему в лицо. Он запутался, и никто бы не смог помочь ему кроме него самого. Даже ветер шептал неверные слова. Все сильно изменилось, но в то же время мир сохранял привычные очертания, даже петли левого створа ворот дома скрипели как обычно. Необычным был лишь человек, стоящий около этих ворот. Чонхо увидел его еще издалека, подъезжая к дому. Увидев, сразу же узнал, хотя встречал его всего лишь раз. Не было сомнений, он ждал именно его, беспрестанно вертя монету в пальцах. Казалось, он презирал это место, старался не приближаться к старым воротам и смотрел на все, окружающее его, с презрением. Даже здешний воздух ему казался грязным. Как он узнал, где живет его семья, Чонхо решил не спрашивать. Лучше не знать.

– Добрый день, – сказал он на ломаном корейском, увидев Чонхо.

– Здравствуй… Дзюн, – в ответ поприветствовал его Чонхо, начиная раздражаться его самонадеянностью. – Не утруждай себя, можешь говорить на японском, как-нибудь пойму.

– Она уже все рассказала тебе, да?

– Она ничего не говорила, только имя твое назвала.

– Вот как…

Дзюн снова принялся за сверкающую монету в сто иен, задумавшись о чем-то.

– Зачем пришел? – довольно резко и совсем негостеприимно спросил его Чонхо.

– Так грубо… – Дзюн уже хотел возмутиться совсем, но все же сумел подавить порыв. – Мне нужно, чтобы ты меня выслушал.

В небе было все больше и больше плотных облаков, преграждающих путь солнечным лучам. Ласточка пролетела низко над землей.

– Говори.

– Знаешь… Мы давно с ней знакомы, долго были вместе. Она не говорила? И теперь я не могу видеть ее, говорить с ней. Она не позволяет. Знаешь, как это тяжело? – Дзюн внимательно посмотрел в светлые глаза.

– А ты сам не сделал ей больно? Плакать не заставлял? – Чонхо раздражался все больше.

– Все-таки рассказывала…

– Нет, догадаться и так можно.

– Я совершил огромную ошибку, я говорил об этом, скажу снова. Но я не могу ей дозвониться, даже если дозвонюсь или встречу ее, она не захочет меня слушать. Я просто хочу, чтобы она поняла, что я сожалею.

С неба сорвалась холодная хрустальная капля.

– И при чем тут я? – поинтересовался Чонхо.

– Тебя она послушает. Точнее… – Дзюн задумался, достал из кармана маленькую квадратную коробочку. – Просто отдай ей это. – Он протянул коробку Чонхо. – Тогда она услышит меня и все поймет.

Чонхо нехотя взял коробочку, осмотрел с обеих сторон. На землю упало еще несколько прозрачных капель.

– Что там?

– Диск, там только один файл. Попроси ее прослушать его.

– Зачем я должен делать это? – спросил Чонхо, нахмурив брови.