Завтрашний день кошки

Зрелище битвы между огромным львом и стаей остервенелых собак меня заворожило. Зверь с неслыханной силой награждал псов ударами, тряс гривой, вставал на задние лапы и принимал вертикальное положение, в точности как человек.

С каждым ударом его когти оставляли на шкурах собак глубокие борозды. А тех, до которых они не могли дотянуться, рвали невиданных размеров клыки.

Лев вновь встал на четыре лапы и заревел, будто собирая все свои силы, чтобы затем еще яростнее наброситься на врага.

С начала сражения не прошло еще и двух минут, а псы уже валялись на земле. Исключение составили лишь самые маленькие – не принимая участия в сражении, они обратились в бегство.

Пифагор погладил усы.

– Вот что такое лев, – заявил он, подводя итог впечатляющей сцены.

Я никак не решалась спуститься вниз. Зверь внушал мне страх.

– Давай спустимся к нему, – предложил Пифагор.

– А мы ничем не рискуем? – спросила я. – Он для нас не опасен?

– Не знаю. Есть много вопросов, на которые я не могу ответить. Надо спуститься вниз – это единственный способ узнать, как он к нам относится.

Сиамец спрыгнул с фонарного столба на землю. После секундного колебания его примеру последовала и я.

Лев не обратил на нас никакого внимания, потому что был слишком занят пожиранием псов, с хрустом перемалывая челюстями их кости.

– На мой взгляд, Бастет, для тебя наступил самый подходящий момент продемонстрировать все свои способности по налаживанию двухсторонних контактов, – сказал Пифагор, в восхищении глядя на зверя. – Сейчас или никогда.

– Ты предлагаешь мне пообщаться со львом? – удивилась я.

– Так или иначе, из всех животных нам ближе всех именно львы. И этот наш дальний родственник, что-то вроде кузена, так что ты постарайся, – улыбнулся сиамец.

Я сжалась в комок и сосредоточилась. Потом принялась урчать, все громче и громче.

Уши огромного зверя повернулись в мою сторону, но сам он продолжал спокойно набивать желудок.

Собачий череп сухо хрустнул на его коренных зубах, как какой-нибудь орех.

Я заурчала опять:

Здравствуйте, лев. Я хочу с вами пообщаться. Это возможно?

Его уши вновь повернулись в мою сторону, и он наконец соизволил обратить на меня внимание. У него были круглые желтые глаза. Зверь негромко рыкнул.

Может, с его стороны это был ответ? Пифагор знаком велел мне продолжать.

Я несколько раз повторила свой мысленный посыл, но потом вспомнила, что передо мной чуть ли не член семьи, обратилась к нему напрямую и мяукнула:

– Привет, Ганнибал.

Зверь застыл на месте, немного дольше задержал на мне свой взгляд, выбрал пса поменьше, которого он еще не успел основательно порвать зубами, и бросил мне.

Вероятно, решил, что я выпрашиваю у него еду.

– Спасибо.

Я немного поела (хотя с летучей мышью в желудке и не чувствовала голода).

– Попытайся еще, – гнул свое Пифагор, – у тебя должно получиться.

Благодарю вас, Ганнибал, за наше спасение.

Я прилагала все усилия, чтобы мой голос звучал как можно серьезнее, потому что была уверена, что лев меня понимает. Но он, не оборачиваясь ко мне, лишь продолжал громко чавкать.

В этот момент из близлежащей рощицы вынырнули два десятка изголодавшихся кошек.

Они уставились на нас, подошли ближе и набросились на собачьи останки, которыми лев пренебрег. При виде этой толпы своих жалких собратьев он презрительно рыгнул, повернулся и исчез в тумане – точно так же, как и появился.

– Мои догадки подтвердились, – сказал Пифагор, – здесь прячется много наших.

– А Анджело?

– Сейчас я открою в Интернете карту и точно установлю, откуда идет сигнал с его маяка GPS.

Пифагор закрыл глаза и сосредоточился. Я увидела, что экран смартфона у него на спине зажегся, на нем появились разноцветные линии и зоны. Наверное, это и есть штуковина, которую сиамец назвал картой. Замигала красная точка. Все понятно, экран смартфона показывает то, что видит Пифагор. Проблема лишь в том, что я не знаю, как эти образы интерпретировать.

Пифагор открыл глаза и заявил:

– Он рядом, бежим.

Обогнув стаю голодных кошек, мы вошли в Булонский лес. В тот самый момент, когда наши лапы ступили на эту неизведанную для нас территорию, туман рассеялся и в солнечных лучах, пробивавшихся сквозь густую листву, мы увидели многочисленных соплеменников, дремавших на ветвях деревьев. Большинство из них выглядели вялыми, их лапы безжизненно болтались в воздухе.

– Кажется, я понял, почему они сюда пришли, – вздохнул мой спутник. – Лес – одно из очень немногих мест, где нет ни канализационных коллекторов, ни сточных канав, ни выходов из метро.

По мере продвижения вперед нашим взорам представали в листве уже не десятки, а сотни кошек.