Зазимок

Шумно и людно, чистый праздник. Пацаны грызут хвост и уши. Коты таскают по огороду какие-то пленки, псы подлизывают кровяные следы. Дядька Гавва кидает в кошелку кусок теплой свинины, стучит «бутылью» дальше. Задерживаться долг не велит. Юхима тоже водит на свой промысел. Юхим — хлопец крепкий, как говорят, ветер в руках есть. Вот и подсобляет батьку. Школу Юхим бросил. Не век же в ней сидеть. Надо, мол, и за ум браться — семью кормить.

— Мне что, больше всех надо? Вон сколько хлопцев и девчат побросало школу. А я что, хуже их? — так говорит Юхим.

В средней школе отсев большой. Но мы с Котькой и Микитой держимся, бросать пока не собираемся. Юхим все реже с нами. То с батьком на живодерню ходит, то в базарный день на воротах стоит, пошлину с баб собирает, билетики взамен отрывает. Держится хозяином. Покрикивает на теток, чтобы не напирали, пропускает по одной, проверяет поклажу. Посмотришь на Юхима, и вспомнится сказка про козу-дерезу. Там есть такое место: «Стоит хозяин на воротах в червонных чеботах…» Юхим похож на хозяина, тетки — на коварных коз, которые всякий раз пытаются его обмануть. Но Юхима провести трудно. Не тот Юхим, что был, скажем, год назад. Проворство появилось, живости прибавилось. Рослый стал, головой над базаром возвышается. Бабы его за глаза по-всякому обзывают, но при встречах «доброго здоровячка» желают финансовому агенту.

Да, Юхим нашел свое место, определился. Мы кто? Так, ученики. А он фигура! И заработок и положение. Чеботы хромовые справил, пиджак купил. Ходит, семечками поплевывает, папиросы потягивает. Мы курим, что у кого «подстрелим», а он самостоятельный. И таиться ему не надо: сам себе голова.

Старший Гавва занялся неотложным делом: хлопочет о пособии по инвалидности. Считает, раз пострадал на колхозной работе, колхоз и должен ему платить. Правду сказать, вначале помогали. Не густо, но подбрасывали. Зерна там, овощей, сена, бывало, привезут для коровы. Теперь перестали. Отвечают: у тебя заработок дай бог каждому. И сын здоровый, и жинка трудоспособная. Гавва обозлился, написал повыше. Ждет, что оттуда скажут. Втайне надеется. Вишь, за Говяза заступились. Может, и ему пофартит. У «рачной» ведет разговоры с мужиками, почем зря поносит правление и особенно Оверьяна, председателя.

— Здоровья лишился, калекой стал. А мне что за это? Дулю! Глядите, хлопцы, доберусь до вас. Самому Григорию Ивановичу упаду в ноги, а таки выведу вас, живоглотов, на чисту воду!

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

1

Нынешний февраль выдался теплым. У скирды соломы, в затишке, чирикают суетливые воробьи. У южной стороны сарая топчутся ленивые куры. Петух, басовито крокоча, обхаживает подруг, чертя крылом по мокрому снегу. Пробует голос, настраивает его на долгое лето. Чтобы промочить осипшее горло, подходит к лунке, выдолбленной капелью.

Говорят, если петух напьется талой воды, быть теплу.

Подгоняемые теплым ветром, заторопились люди. Хорошо бы отсеяться пораньше. Февральский посев дает такой урожай, что вози — не перевозишь. Начали с ячменя. Он холоду не боится. Пустили на поля конные сеялки. Трактор выводить не рискнули. Засядет в черноземную квашню — и волами не вытащишь.

Вешняя пора суетлива. То одно надо успеть, то другое. Хотя бы взять картошку — на глазах прорастает. Торопись поднять ее из погреба, рассыпать в комнатах по полу, пусть гонит ростки. Чуть потеплеет земля — сажай. Упустишь момент — вместо картошки накопаешь горошин. Лето ведь обычно сухое. Надо, чтобы клубни налились до начала засухи. Вот и торопятся люди, один другого подзадоривая.

— Кум, картоплю посадил?

— Не, а ты?

— И руки вымыл.

— Дывысь! Як же в болоте не утоп?

— А так и не утоп. Кладу доску, ступаю по кладочке и сажаю.

— Тю, придумал, такого еще не видели!

Пришпоренный неожиданным известием, сосед наскоро отрывает доску от сарая, хватает в руки вилы (вилами по сырому копать легче), кричит жене, чтобы тащила ведра с семенем. Заодно и лук повтыкают и чеснок.

Рассеют губчатые семена свеклы и подсолнечные хрусткие семечки. Подальше к теплу — воткнут фасолины и кукурузины. Посадят огурцы.

У школяров своя морока: на нашей совести парк. Вернее, пока не парк, а то место, где когда-то стояла церковь.

Теперь тут глинистое место. Надо брать лопаты и долбить ямки. В ямки ставить деревца. Конечно, и ломик должен быть всегда под рукой, потому что одной лопатой с таким полем не управишься. Долбишь — искры сыплются.

Вот она, наша забота.

Торопимся, даже уроки часто отменяют. Работаем попарно. Хлопец копает лунку, дивчина подносит перегной, поддерживает деревце.