Читаем Здравствуй, комбат! полностью

Косого Фаюкина бережно укутали одеялами, обложили тюфяками, увезли на подводе — он был без сознания. Так, не приходя в себя, и умер через два дня — открыл широко глаза, будто увидел что необыкновенное, потянулся и с коротким вздохом, — казалось, выпустил на волю, в широкий мир лесов и полей исстрадавшуюся душу живую, — опал грудью, затих. Хоронили в сизом рассвете, пока не летали самолеты, на краю сухой поляны, у изножия старой плакучей березы. Сняли шапки, разорвали морозный воздух залпами из винтовок и автоматов; колыхнулись ветки, стек белыми струйками снег; комиссар поднял за плечи, оторвал от талой глубинной земли обмиравшую в горе Матрену.

Прибавившись ко многим другим, темнел некоторое время в лесной чаще могильный холмик, потом снегопады и поземки зализали его, разгладили под общее белое полотно. Лишь весной, когда подули теплые ветры и на сверкании кучевых облаков снова прорисовались журавлиные стаи, опять обозначился он в особости, и старая береза сочила на него с поникших ветвей прозрачные капли, и вокруг по закрайкам оступавшего в теневые ложбины снега вспыхнули во множестве синие и розоватые цветы сон-травы.

К осени область освободили, партизаны ушли кто в армию, кто к мирным делам — в села, на заводы. Вскоре после войны, одинокая в старой хате, — сыны не вернулись, — умерла жена Косого Фаюкина. К могиле его, если было по пути, изредка сворачивал кто-нибудь из знавших его в отряде, клал летом цветы, сорванные тут же, зимой еловую ветку. А потом все стало отходить в прошлое, забываться.

Только через восемнадцать лет, когда в колхозе, на краю уже стареющего сада, рядом с заасфальтированным большаком построили большой современный, сиявший широченными окнами клуб и рядом установили памятник погибшим, — обыкновенный, каких много по округе, бетонный обелиск с цветником в низенькой ограде, — снова выплыло из уже далекого прошлого, стало живым для сельчан полное имя Косого Фаюкина. Девятая сверху строчка гласила:


ФАЮКИН ГРИГОРИЙ ТИМОФЕЕВИЧ.


1974



В 1976 году издается 15 книг

библиотеки «ДРУЖБЫ НАРОДОВ»


Ф. Абрамов — Избранное (в двух томах).

Г. Баширов — Родимый край — зеленая моя колыбель. Повесть. Перевод с татарского.

С. Бородин — Молниеносный Баязет. 3-я книга романа «Звезды над Самаркандом».

B. Бубнис — Жаждущая земля. Три дня в августе. Романы. Перевод с литовского.

Н. Грибачев — Здравствуй, комбат! Повесть. Рассказы.

C. Журахович — Киевские ночи. Роман. Повести. Рассказы. Перевод с украинского.

A. Кешоков — Сломанная подкова. Роман. Перевод с кабардинского.

B. Лацис — Сын рыбака. Роман. Перевод с латышского.

Г. Марков — Сибирь. Роман.

Т. Пулатов — Владения. Повести. Рассказы. Рассказы.

C. Санбаев — Колодцы знойных долин. Повести. Роман.

Р. Файзи — Его величество Человек. Роман. Перевод с узбекского.

В. Шукшин — До третьих петухов. Повести. Рассказы.


INFO


Р 2

Г 82


70302-017/074(02)-76*82–76 подписное


Николай Матвеевич ГРИБАЧЕВ

ЗДРАВСТВУЙ, КОМБАТ!


Приложение к журналу «Дружба народов»

М., «Известия», 1976, 432 стр. с илл.


Редактор приложений Е. Мовчан

Оформление «Библиотеки» А. Гаранина

Редактор В. Полонская

Художественный редактор И. Смирнов

Технический редактор Т. Николаева

Корректор М. Федотова


А13148. Сдано в набор 26/VI 1975 г. Подписано к печати 30/XII 1975 г.

Формат 84 X 108 1/32. Бум. печ. № 1. Печ. л. 13,5. Усл. печ. л. 22,68.

Учетно. изд. л. 22,81. Заказ № 4662. Тираж 200 000 экз.

Цена 95 коп.


Издательство «Известия Советов депутатов трудящихся СССР»,

Москва, Пушкинская пл., 5.


Ордена Ленина типография «Красный пролетарий»,

Москва, Краснопролетарская, 16.



…………………..

DJVu — Scan Kreyder — 25.09.2015 STERLITAMAK

FB2 — mefysto, 2023


Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека «Дружбы народов»

Собиратели трав
Собиратели трав

Анатолия Кима трудно цитировать. Трудно хотя бы потому, что он сам провоцирует на определенные цитаты, концентрируя в них концепцию мира. Трудно уйти от этих ловушек. А представленная отдельными цитатами, его проза иной раз может произвести впечатление ложной многозначительности, перенасыщенности патетикой.Патетический тон его повествования крепко связан с условностью действия, с яростным и радостным восприятием человеческого бытия как вечно живого мифа. Сотворенный им собственный неповторимый мир уже не может существовать вне высокого пафоса слов.Потому что его проза — призыв к единству людей, связанных вместе самим существованием человечества. Преемственность человеческих чувств, преемственность любви и добра, радость земной жизни, переходящая от матери к сыну, от сына к его детям, в будущее — вот основа оптимизма писателя Анатолия Кима. Герои его проходят дорогой потерь, испытывают неустроенность и одиночество, прежде чем понять необходимость Звездного братства людей. Только став творческой личностью, познаешь чувство ответственности перед настоящим и будущим. И писатель буквально требует от всех людей пробуждения в них творческого начала. Оно присутствует в каждом из нас. Поверив в это, начинаешь постигать подлинную ценность человеческой жизни. В издание вошли избранные произведения писателя.

Анатолий Андреевич Ким

Проза / Советская классическая проза

Похожие книги