Здравствуй, труп

Ольга глухо стонала от бессилия, накрывалась подушкой и отворачивалась к стене. Через год она сдалась. Со словами «С ребенком будешь сидеть сам. Я работу бросить не могу» она покорно прижалась к мохнатой груди мужа. А еще через два месяца он начал ее невыносимо раздражать, она почувствовала непреодолимое отвращение. Ее бесило, как он ест, пьет, куда складывает носки, а уж их запах! Носков! Он доводил ее до полуобморочного состояния. Они чуть не развелись, и только беседа с участковым гинекологом поставила все точки над «i». Пожилой доктор объяснил, что это ярко выраженный ранний токсикоз, осложненный непереносимостью мужского пола, проявляющейся в идиосинкразии на мужа как на близкого в топографическом плане плюс виновного в «интересном» положении мужчину. С разводом решили повременить.

— Во всяком случае, до рождения малыша, — решительно сказал Олег, стараясь не смотреть на Ольгу.

Выражение ее лица при взгляде на мужа делалось столь гадливым, что у Олега тут же рождалась масса комплексов, и он чувствовал настоятельную потребность уйти в монастырь. И чем скорее, тем лучше.

Ольга сознавала всю возмутительность своего поведения по отношению к мужу, но поделать ничего не могла. Физиология. Увы.

Вечерний визит Стаса обрадовал ее, после визита Анны Каспаровой Ольга думала только о рузавинском деле. Три трупа и одно исчезновение — ее стихия. Есть где развернуться. Завтрашний день она заранее спланировала, пару второстепенных клиентов поручила Женьке, а значит, ей удастся побывать на месте преступления, переговорить с местной милицией и заняться делом Каспарова вплотную.

Она неслышно прошмыгнула мимо дверей гостиной, где расстроенный Олег в обществе искрометного Якубовича и трех пенсионеров отгадывал название старинной русской бражки. На кухне царили чистота и порядок, даже мочалка для мытья посуды сияла, как новенькая. Олег был безупречным мужем — практически не пил, не курил и любил убираться, чего, надо признать откровенно, Ольга терпеть не могла. Она готова приготовить обед из трех блюд, испечь торт и погладить ворох мужских сорочек, но только не убираться. Здесь Олежка подходил ей как нельзя лучше. Новый кухонный гарнитур приятного оливкового цвета радовал глаз. «Еще тюль в тон подберу, и будет супер», — размышляла она, разглядывая натертый до блеска итальянский смеситель, влетевший им в копеечку, но смотревшийся по-королевски.

Ольга встала на цыпочки, нашарила в навесном шкафу джезву, вытащила банку с кофе и решила украдкой сварить чашечку. Украдкой, потому что три с половиной месяца назад кофе попал в разряд опасных для жизни ребенка продуктов, но ей так хотелось! А раз ей хотелось, хотелось и малышу.

— Ей-богу, потомственный детектив будет, — бормотала она. — Кофе любит, на месте сидеть не может. Наш человек.

Через полчаса объявился Дубовой, шумно протопал на кухню и бесцеремонно уселся на Ольгино место. Большой, грузный, с крупным носом, похожим на картофелину, который гордо называл римско-греческим, он всегда создавал вокруг себя атмосферу домашнего уюта и защищенности.

— Со своими харчами, — балагурил он, выставляя на стол магазинный салат из крабовых палочек и кукурузы, томатный сок и шкалик водки. — Зови Олегыча, по маленькой перед ужином не повредит.

— Ты мне мужика не порть, — шутливо вскинулась Ольга. — Сам пей свою пакость.

— Да че тут пить-то? — загудел Стас. — Мерзавчик, он и есть мерзавчик. Это ж не питье, так… баловство, — оправдывался он, пытаясь уместить могучий торс на стандартном кухонном табурете.

— Олег, — зычно крикнул он, — поди сюда. Поддержи компанию.

Олег появился в кухне с кислой миной, неохотно пожал подполковнику руку, враждебно глянул на бутылку и плюхнулся напротив. Стас недоуменно посмотрел на стоявшую за спиной мужа Ольгу, та пожала плечами и красноречиво повертела пальцем у виска.

— Ты, Олег, грустный какой-то. Случилось чего? — участливо спросил Дубовой.

— Случилось. Ты явился, не к ночи будь помянут, — куснул Стаса Олег и с негодованием уставился на кухонный комбайн.

— Ну хозяин — барин. Не пьянства ради, а здоровья для, — невозмутимо пробасил Стас и взял бокал «Кровавой Мэри».

Решивший досадить жене, Олег взял свой, нарочито шумно выдохнул и залпом выпил. Как человек непьющий мгновенно раскраснелся, глаза заблестели, рот расплылся в блаженной улыбке, а рука потянулась к контейнеру с салатом («из сплошных консервантов» — в другое время возопил бы он). Олег громко сопел и причмокивал, с видимым удовольствием налегая на майонезную отраву.