Здравствуй, труп

Отключившись, он озабоченно поскреб заросшие щеки, вспомнил, что не брился уже три дня и отправился в ванную. Предстоял трудный день, и роль убитого горем отца нужно было сыграть убедительно. Он тщательно выскабливал намыленные щеки безопасной бритвой и беззаботно насвистывал. Впервые за последние две недели он чувствовал себя спокойно и уверенно. Наклонившись к раковине обмыть лезвие, он почувствовал на себе посторонний взгляд, поднял голову, взглянул в зеркало и отшатнулся от неожиданности. Из зеркальных глубин на него смотрело кровавое месиво иссеченного вкривь и вкось обезображенного женского лица. Страшные, с вывернутыми наружу краями порезы вздулись, обнажив лицевые мышцы. Неряшливые пряди черных волос свисали на лоб запекшимися кровью сосульками. Правый глаз, перерезанный наискось, — вытек, и подсохшая слизь расплылась вокруг зияющей мертвой глазницы желтоватым пятном.

— Катерина! О черт! — выдохнул Павел и попытался отмахнуться от жуткого видения.

Но оно не пропало. Напротив, изуродованное лицо как будто приблизилось. Тогда он зажмурился и медленно сосчитал до десяти, потом осенил себя крестным знамением и осторожно приоткрыл правый глаз — в зеркале никого не было. Решившись открыть глаза полностью, он осмотрел руки, грязное лезвие бритвы и передернулся:

— Одно из двух: или мне пора в психушку, или я больше не должен бриться безопасной бритвой. Из двух зол выбирают меньшее. Перехожу на электробритву.

Видение произвело на него такое омерзительное впечатление, что он решил принять душ. Смыв с себя, как он любил выражаться, негатив, Павел почувствовал себя много лучше. Сидя на излюбленном месте перед камином и допивая коньяк, он добродушно посмеивался над собственной впечатлительностью: «Лизавету ругал! А сам-то, будто кисейная барышня, разнюнился. Привидение, ха-ха-ха. Слабак».

Настроение у него поднялось, он призадумался. И тут его осенило! Эврика!

— А почему бы и мне в Таиланде не потеряться? На кой ляд мне вся эта свистопляска с гробами. Я еду за телом якобы дочери, прихватив с собой бабло. По прибытии на место незаметно исчезаю из аэропорта и растворяюсь в шестидесяти миллионах тайских граждан. Разыскиваю Лизу — и в Европу! Ай да Пашка! Ай да сукин сын! — нахваливал он себя, прихлебывая коньячок.

Прикончив бутылку, он отправился вздремнуть.

Взбивая подушку, позлорадствовал:

— Рано списываете меня, господа из органов. Рано. Мы еще повоюем. И поживем. Да еще как поживем! На полную катушку!

Заснул он тоже на удивление легко. Только приложил ухо к подушке — и как будто в яму провалился. Спал крепко, без сновидений.

Телефонный звонок, настойчиво пробивавшийся сквозь пелену сна, заставил его открыть глаза и посмотреть на часы — без четверти двенадцать. В доме было тихо, как в церкви. Марина после разлада с мужем устроилась на работу и теперь разносила счета за коммунальные услуги. Варюшка была в школе. Павел с хрустом потянулся, телефон продолжал неистовствовать.

— Похоже, новость уже облетела земной шар, — сострил Павел, неохотно поднялся и подошел к надрывно верещавшему аппарату.

— Алло?

— Господин Градов? — мужской голос на том конце провода показался ему знакомым.

— Он самый, с кем имею честь? — любезно ответил Павел.

— Следователь Щепкин, отдел по расследованию преступлений против личности Рузавинского УВД.

— Это из убойного, что ли? Чему обязан? — теперь Павел придал голосу легкую тревожность.

— Господин Градов, ваша дочь Елизавета Павловна Градова в настоящее время отдыхает в Таиланде, если не ошибаюсь?

— Да, я отправил ее подлечить нервы. А в чем дело? Да не томите же! — в тоне Павла послышалась откровенная паника.

— Дело в том, что полчаса назад нам звонили из Бангкока и сообщили, что ваша дочь убита, — Щепкин старался говорить как можно мягче. — В подтверждение вышеизложенного несколько минут назад по интернету получено сообщение с идентичным текстом за подписью главы полицейского департамента Сукхумвит господина Хонгсавана Наронга. К сообщению приложены снимки с места преступления. Мотив убийства — ограбление.

Павел молчал, глядясь в полированную дверцу платяного шкафа напротив, он корчился от смеха и свободной ладонью изо всех сил зажимал рот, чтобы не выдать себя с потрохами. Щепкин истолковал его молчание по-своему:

— Алло, Градов, алло! — забеспокоился он. — Почему вы молчите? Вам плохо? Я вызову неотложку! — Щепкин перешел на крик.

— Не надо неотложку, — произнес Павел, теперь его голос звучал безжизненно. — Что я должен делать?

— Вы можете подъехать к нам в управление, и мы обсудим процедуру доставки тела на родину. Вы в состоянии это сделать?

— Да. Скажите, кто ее убил?

— Подруга, Екатерина Семенова.

— Ее арестовали?

— Пока нет. Она скрылась. Но ищут.