Здравствуйте, я Лена Пантелеева!

— Косынки, говорите… Вот эти?

Изящные пальчики легко пробежались по ткани, чуть касаясь кончиками выложенного на прилавок товара. Брезгливо отдернулись.

— Ситцевые… А шелковые есть? Из натурального шелка?

— Из натурального?

— Да, из натурального.

— Нет, к сожалению. И из искусственного нет. Фабрика-то сгорела — ответил Самуил Ионович и неизвестно почему очень расстроился.

— Жаль. А мне бы пошло — девушка вытянула из кучи одну косынку, стащила с головы нелепый картуз, ловко повязала на голову — впрочем, и так неплохо.

Самуил Ионович был с ней абсолютно согласен. Только вот слово «неплохо» он бы заменил на «прекрасно».

— А все это… — тонкая кисть обвела помещение лавки — вы шьете все сами?

— Да, суда… э, гражданка. Мастерская «Гершман и К» шьет только качественные вещи по лучшим образцам моделей из Парижа.

— Ах, вот прямо из самого-самого Парижа? Вам на аэроплане образцы моделей доставляют? Если это так, то скорость вашего аэроплана как у пешехода.

— Прошу прощения, не совсем вас понял, гражданка!

Самуил Ионович выпрямился, поправил пенсне, и гневно воззрился на красивую нахалку. С таким же успехом он мог бы взирать на гору или допустим, на тот большой кусок льда, что утопил пароход, на котором плыли в Америку его брат Авнер и его женушка Кохава.

— Хорошо, тогда поступим так. У вас найдется чистый лист бумаги и карандаш?

На прилавке как по волшебству возникло требуемое. Самуил Ионович неодобрительно покосился на Йосю.

— Смотрите.

Несколько быстрых росчерков и на листе возник силуэт элегантного женского пальто, еще несколько быстрых движений — костюм, блузка, снова пальто, какого-то необычного фасона, но оставляющего ощущение легкости и красоты. Да, красоты.

— Нравится?

Самуил Ионович взял в руки листок, поднес к глазам:

— Никогда ничего подобного раньше не видел… И не встречал. Что-то в этом есть. Очень необычные фасоны, весьма смелые. Англия? Или Америка?

— Значит, вам нравится. Ну, а раз нравится — изрисованный листок ловко выпорхнул из пальцев Самуила Ионовича — тогда поговорим, как деловые люди?

Самуил Ионович недоуменно посмотрел на пустую ладонь, беспомощно оглянулся на замершего с открытым ртом Йосю. Появилось сильное желание отвесить юному глупцу крепкий подзатыльник, даже рука зачесалась.

— Что ж, давайте поговорим, сударыня. Пройдемте ко мне.

— Одну минуту, пожалуйста! — девушка шагнула к двери, звонко позвала кого-то по имени — Ли!

В лавку стремительно вошел невысокий азиат во френче под распахнутой суконной курткой. Быстро обежал колючим глазами помещение, людей, надавил взглядом на сразу поскучневшего Йосю, коротко наклонил голову:

— Товарищ Елена?

— Нас приглашают выпить чаю, Ли. Ты ведь не против?

— Нет, товарищ Елена.

Самуил Ионович глубоко вздохнул и приглашающе махнул рукой в сторону своей конторки:

— Идемте, гм… Товарищи.

— Итак, я считаю, что мы с вами договорились, Самуил Ионович. Мои тридцать процентов от заявленной прибыли и пятипроцентный бонус, в случае повышенного спроса на данные изделия. Все верно?

В ответ владелец лавки всплеснул руками:

— Но помилуйте, сударыня! Разве это таки и возможно?! Тридцать и еще пять? Я честный бедный еврей и скромный портной, а не председатель банка или его брат! Мне нужно кормить семью, очень большую семью! Вы представляете себе — они все едят! И каждый день все три раза! А вы знаете, какие нынче цены на продукты на этих ужасных рынках или в магазинах? Грабительские! Эти цены скоро заставят меня идти с протянутой рукой, и вы будете горько плакать, и терзать свое сердце жалостью, видя меня в таком ужасном виде!

Девушка напротив Самуила Ионовича изогнула красивые губы в ироничной улыбке, чуть сощурив глаза от папиросного дыма — папиросы английские, дорогие, мимолетно отметил Самуил Ионович — поставила чашку с недопитым чаем на стол.

— Самуил Ионович, ну вы же взрослый человек и бизнесмен…

— Кто?

— Делец, торговец. Это по-английски. Поверьте мне, вам совершенно не идет все это кривлянье. Оно у вас даже и не получается. От слова совсем.

— Разве? Вот ведь счастье нежданное на старости лет! Я узнаю о себе таки новое! Вы посещали так много театров, что столь смело говорите какой из меня выходит актер?

— Да. Посещала. И закончим на этом пикироваться. И еще. Сейчас я вам скажу одну фразу, а вы так удивитесь, что кинетесь записывать: «Торг здесь не уместен!».

Девушка улыбнулась, так же, как и раньше, мило и ласково, но у Самуила Ионовича вдруг неожиданно пропало желание разыгрывать из себя недалекого местечкового еврея.

— Ну, хорошо… — Самуил Ионович повозился, снял-одел пенсне, чтобы скрыть возникшее замешательство — Давайте вернемся к нашим прожектам.