Зэка укроет тайга

— Да, конечно… И у тебя даже представления нет о том, где они могут быть. Я правильно тебя понял?

— В последнее время мы были не особенно дружны.

— Ха — ха! Ты меня хочешь повеселить? Вы из одного поселка, вместе проходили по одному делу, а потом выясняется, что были не очень дружны?

— Так бывает… Слишком много времени провели вместе.

— Кто убил старателей?

— Это не я, — твердо ответил Аркаша.

— А почему тогда у тебя ствол в руке был?

— Ствол был общий, я его просто забрал.

— А кто же тогда стрелял?

— Николай… Он у нас за старшего.

— Вот что, Аркаша, у меня нет времени, чтобы с тобой байки тут травить. При тебе ствол, из которого убиты три человека. Да и сам ты — «побегушник», а значит, куда ни глянь, вне закона. — Расстегнув кобуру, полковник вытащил пистолет и ткнул ствол в лоб Денисову. — Чувствуешь пороховую вонь? Даю тебе ровно минуту, чтобы ты вспомнил. Если у тебя туговато с памятью, я тебя просто завалю. Меня любой суд оправдает. Отойдите все, — сурово посмотрел он на старшего лейтенанта, — а то обмундирование мозгами заляпаете, а оно казенное, беречь нужно!

— Полковник, это еще что за представление? Отставить! — вмешался Покровский.

— Представление… Ха! Оно и есть представление. Верно сказано! Давно у меня такого не было. Есть возможность позабавиться. Подполковник, вот только не нужно ко мне лезть, это мое шоу! Командовать будешь в Москве, а здесь на Камчатке я хозяин. У нас свои обычаи. Местные! Так с какой стати я буду их нарушать?

— Я вынужден буду отразить ваше поведение в своем рапорте!

— Ха — ха! — весело рассмеялся Евдокимов. — Испугала Маришка ежа голой… Только где же ты найдешь свидетелей, полковник? А потом у нас с тобой совершенно разные задачи. У тебя задача — «телеги» на меня катать, а у меня — «побегушников» ловить.

— Ну, смотри, полковник, — глухо произнес Покровский. — Я свое слово сказал.

Старлей с солдатами сделали вид, что не слушают разговора, и предупредительно отошли на несколько метров, образовав некоторый круг, в центре которого остались стоять полковник Евдокимов и заключенный Аркадий Денисов. Рука полковника, выставленная вперед, смотрелась твердо, совершенно не дрожала, словно он находился на стрельбище. Вот только вместо картонной мишени на этот раз перед ним был беглый.

— Знаешь, Аркаша, сколько на моем счету таких «побегушников», как ты? — Заключенный молчал, покусывая нижнюю губу. — Шестеро! Ты будешь седьмым… Ха — ха — ха! Божье число получается. Надеюсь, оно принесет мне удачу… Для меня ты никто! Ты грязь под ногами. Лагерная пыль! «Побегушник»! Я могу сделать с тобой все, что вздумается. Могу пристрелить, а могу живым закопать. Выбирай, что тебе больше нравится. Итак, спрашиваю тебя в последний раз. Куда пошли твои подельники? Только не надо мне лепить, что ты этого не знаешь. У меня нет времени, чтобы ждать. Считаю до пяти… Раз… Два… Три… — медленно и равнодушно считал полковник. Ни у кого более не оставалось сомнений, что на счет «пять» он отправит пулю в лоб беглеца.

— Полковник, — строго произнес Покровский, — предупреждаю вас, вы ответите за самосуд перед трибуналом.

Аркаша втянул голову в плечи. Лицо, покрывшееся смертельной бледностью, обозначило крупные веснушки, собравшиеся на широкой переносице, а на щеках короткие синие черточки лопнувших сосудов.

— Четыре… — ровным голосом произнес полковник, слегка прищурив левый глаз.

Рука приподнялась, а направленный ствол выбрал в центре лба небольшое углубление с продольной морщинкой. Отпали последние сомнения в том, что полковник нажмет на курок.

— Постойте! — выкрикнул Денисов, подавшись вперед. — Не стреляйте!.. Я все скажу.

Как бы нехотя, полковник опустил руку, даже слегка поморщился, выражая некоторое разочарование.

— Говори, только не думай юлить. Не люблю!

На костлявом лице Денисова выступили крупные капли пота. Две струйки уже сбежали по скуластой щеке и повисли на подбородке крупными каплями. Признание давалось нелегко.

— Мы действительно немного повздо — рили…

— Я это уже слышал. Куда они пошли? — нетерпеливо спросил Евдокимов.

— Они пошли к заливу.

— К заливу? Ты чего мне тут «пургу гонишь»? — недоверчиво повысил голос Евдокимов. — Они что, вплавь, что ли, собрались океан переплывать?

— Я не знаю… Но, кажется, у них должна быть какая-то лодка.

— В какое именно место?

— Главным у нас был Прохоров Николай. Он держал связь на воле, а нас в свои планы не посвящал. Мы ему доверяли…

— Я спрашиваю, какое место?! — зарычал полковник.

— Кажется, к бухте Нерченской, — выдержав тяжелый взгляд начальника колонии, проговорил Аркаша.

— Ну, вот видишь, как все просто. — Евдокимов сунул ствол в кобуру. — Да, вот еще что, забыл тебя предупредить, если ты соврал, то пеняй на себя. До суда не доживешь, обещаю! — И, повернувшись к Покровскому, угрюмо помалкивающему, продолжил: — А ты переживал. Ну, чего стоим? По коням! Поехали к бухте Нерченской, это через хребет, а там рукой подать.

Глава 8

Корабль с золотом, или Меня это греет

Июнь, Юрьевская колония