Зеленые яблочки (СИ)

Даша сидела на табуретке и показывала Маришке связанные кружева. Та с тревогой смотрела на нее. Она не узнавала свою веселую подружку. Уж больно та исхудала. И без того худенькая, а теперь на тень похожа. Глаза потухшие. Маринка не вытерпела:

— Ты бо-ле-е-шь?

— Ну, что ты, Мариша, — натянуто улыбнулась Даша, — просто зима такая длинная, надоела, скорее бы солнышко.

Маринка заулыбалась, понятно, подустала подруга от зимы. Она начала показывать Даше придуманные ею и связанные кружева, ища одобрения. Кружева были дивно хороши и Даша увлеклась, разглядывая их. Как может калека, которая и говорить толком не умеет, придумать такие узоры? Кружева отвлекли Дашу от нелегких мыслей. Она улыбалась Маринке, захваченная впечатлением от узоров.

— Можно я возьму и попробую дома такие же связать? — попросила она. Маринка согласно закивала головой. Еще бы — она была счастлива оттого, что Даше понравились ее кружева. Она и еще придумает, даже красивее, лишь бы у подруги вот так глаза горели, как тогда, когда она разглядывала узоры. Сложив кружева, Даша засобиралась домой. Надежда встретить Егора в деревне, или хотя бы увидеть его издалека не оправдалась. Она шла по безлюдной улице и в душе была рада, что не повстречала никого из деревенских. У нее даже мысли не возникло расспросить Никиту, ведь тот наверняка все знает. Но сердце еще тешило надежду, что Егор сам придет, ему даже объяснять ничего не придется, он только прижмет ее к себе, и скажет: «Даша я так скучал без тебя!» И они забудут, выбросят из памяти то время, пока были не вместе. Постепенно Даша поверила своим мыслям и лицо ее прояснилось, от морозного воздуха появился румянец. По улице шла уже прежняя веселая Даша. Лавку она обошла немного стороной, не хотелось видеть Алексея. Сейчас его ухаживания были бы совсем не к месту. Но обходя лавку она, не заметила вышедшей из боковой улочки Параньки. Та, улыбаясь, поглядела на Дашу: «Давно не видела тебя. Иль надоели посиделки?» Даша только головой кивнула, приветствуя Параньку. И все же, отворачиваясь от нее, она заметила блеснувшее торжество в глазах Параньки. «И чего радуется?» — удивилась Даша. Паранька, отойдя на несколько шагов, не могла скрыть своей злобы: «Ты погляди, как маков цвет щеки у нее. Это ты пока не знаешь» — мстительно думала она, спотыкаясь на укатанной санями дороге. Она не могла простить Даше, что Егор, пусть теперь и в прошлом, но любил ее. Что тот любит теперь ее, Параньку, она не сомневалась. После такого колдовства иначе быть не может. Вон переживает, рассказывают его сестры. Ничего, как перебесится прибежит, поймет, кто ему дороже. Тогда уж она будет веревки из него вить. Паранька далеко улетела в своих мечтах, не замечая, что давно уже притопала к родному порогу.

* * *

Очередная деревенская новость не заставила долго себя ждать. На следующее утро долетела она и до Даши. Семья сидела за столом, завершая поздний завтрак. Ничего не подозревающая Даша, за ночь придумавшая столько радостного на будущее, ела сегодня с аппетитом. Бабка Авдотья даже порадовалась, что внучка ожила. Сидящий за столом Иван рассказывал новости, принесенные с посиделок. Он не думал, что своим сообщением огорчит сестру. Все уже знали, что Егор не ходит на хутор, значит, не серьезно у них с Дашкой было.

— А еще говорят: вчера Егор Родионов сватался к Параньке, — медленно ронял он слова. — Вся деревня ходила смотреть.

— Чего там смотреть-то, — перебила его бабка Авдотья. Она тут же метнула взгляд на побледневшую Дашу. Повернулась к внуку и замахала на него рукой.

Тот не понял: чего я сказал? Вся деревня уже, словно улей, кипит. Евсей капиталы, непомерным трудом нажитые, голодранцу отдает! Даша встала из-за стола и прошла к сундуку. Сняв с вешалки свою шубейку, она вышла из хаты. Поверить в то, о чем сообщил брат, было трудно. Такого просто не может быть. Она бессознательно направилась к Харитоновой хате, ища спасения от навалившегося горя. Харитон встретил ее с чапельником в руке.

— Вот кашеварю, — неловко оправдывался он, — а ты чего не с той ноги встала? Смурная какая? Даш, так ты обе на пол опускай, авось и веселее по утрам будешь.

— Егор женится… — выдавила Даша. И сама удивилась, что не заплакала, что вот бухнула Харитону свое затаенное. Ей казалось, если она скажет об этом, то сразу заплачет, и уже не остановится. Окружившие ее дети, уже стаскивали шубейку, тянули к столу.

— На ком же? — спокойно поинтересовался Харитон. Он знал, как и все в деревне, об отношениях своей соседки и Егора. И теперь ему было жалко Дашу. Она ведь добрая, доверчивая, как же это так?

— На мельничихе.

— А-а-а-а? — протянул Харитон, — Те могут и Егора купить, с них станется. А ты, девка, не плачь об нем. Значит не судьба тебе за него. Парней вокруг сколько. Обожглась один раз, теперь не будешь так верить другому, глядишь и к лучшему оно, — успокаивал Харитон.