Зеленый дом

Далеко за деревней, со свалкою старой впритык,где стервятину наспех привозит зарыть гуртовщик,где ручей пробирается через коросту дерьма, —неприметно к подошве горы притулилась корчма.Кто кислятины местной не брезгает выпить — томусамый раз завалиться под вечер в такую корчму,если чертова шнапса желает какой однолюб —блещет медной змеей самогоноварительный куб.Ненапойная жажда сюда пригоняет не зрябатрака, углежога, подручного золотаря;всё растрескано небо, угар от похмелья тяжел, —пей, покуда не взмокнут мозги и не рухнешь под стол.Молчаливо садятся они на скамейки рядком;

колбаса — из конины с тухлинкой, зато с чесноком,если кто припоздает — тому, для порядка ворча,наливает корчмарь всё такой же стакан первача.На стакане втором хоть один да развяжет язык,тут же песня польется, до слез проберет горемык,и на третий потянут слова неизбывной тоски,и, мотив подхватив, застучат по столам тесаки.

Йозефа

Там, за деревней, где ряской канавы цветут,средь золотарников — поля неправильный кут.Хатка Йозефы за ним, в полминуте ходьбы.Прямо под дверью лежат на просушке грибы.Шпанские мушки да всякие зелья у ней,козочка тоже: Йозефа других не бедней.

Вечером трижды, попробуй, в окно постучи —дверь приоткроется, звякнут в потемках ключи.Молча вдовец к ней приходит еще дотемна,молча — кабатчик, пусть лезет на стенку жена,молча — барышник с кольцом, только чтоб ни гу-гу,молча — бирюк-винокур, зашибивший деньгу.Горькой настойкой она угощает гостей,есть постоянный запасец домашних сластей,после — Йозефа постель приготовит свою.Ежели что — так заварит себе спорынью.Пышно цветут золотарник, татарник и дрок.Нет никого, кто Йозефе послал бы упрек.Дом, и коза, и кусок полевого кута, —

совесть Йозефы пред всеми на свете чиста.

Песня на окраине

Испятнан гарью городскойпоследний ряд лачуг,и только чахнет день-деньскойза ними жалкий луг.Как ты отчаянно мила,тебе так мало лет;я — городьба, на мне смола;ты — яблоневый цвет.Под вечер забрести сюда,на насыпь лечь вдвоем;гудят всё время проводао чем-то о своем.

Брусчатник вечно перегрет,летит по ветру шлак;я — словно коксовый брикет,ты — словно алый мак.Проходит ночь, полдневный знойпо скупости храня;курится над любой стенойгорячий воздух дня.Акациями на юруовеян наш ночлег;я — пыль, что прячется в кору,ты — первый сладкий снег.

Коль хоть один открыт трактир…