Зеленый фронт (СИ)

  - Александр Александрович, есть! - его неизменный уже на протяжении пяти лет ассистент, высокий и нескладный Востров, как обычно, спешил выложить начальнику все и сразу. - Только что поступил. Летчик-истребитель. Двадцать два года. Сирота..., - каждое слово он комментировал руками, от чего походил на взбесившуюся ветреную мельницу. - Ноги ниже колен раздробило напрочь, - его правая рука сделала резкое рубящее движение. - Как вы и говорили.. Подходит?

  - Да, да, Витя, - забормотал профессор, мозг которого уже начал работать, планируя ход операции. - Подходит. Сейчас я только на него одним глазом гляну и надо готовить к операции. Кстати, сколько прошло времени?

  - Он сам твердит как заведенный, что не более двух часов! - вновь оживился ассистент. - Я в полк звонил, но у них пока полный бедлам! Налет еще продолжается, - он наклонился к самому уху профессора и прошептал. - Говорят, немцы десант высадили возле вокзала...

  Около одной из палат, к которой они направлялись стояли несколько фигур в белых халатах. Две медсестры - пожилая и молоденькая осторожно заглядывали за дверь и, по всей видимости, не решались зайти внутрь.

  - Ну ка, девочки, отошли в сторону, - словно крейсер «Варяг», профессор своей немаленькой тушей разъединил парочку и решительно открыл дверь. - Что там у нас такое? Что?! - в его плечо что-то с силой ударило. - Кто это там у нас буянит?

  - Прочь, прочь от меня! - раздавалось из палаты. - Что там удумали, черти?! - дверь снова хлопнула и оттуда, словно снаряд из пушки, вылетел молодой врач с красным как у свеклы лицом. - Я вам дам резать! Два часа еще не прошло! Понятно?! Не прошло! Вам бы только резать! Морды отъели в тылу! Что морда, что жопа!

  Невысокий лейтенант, который сопровождал профессора, не выдержал и схватился за ручку двери, но его плеча кто-то коснулся рукой.

  - Подожди-те, товарищ, немного, - статная, с роскошными черными волосами, убранными в косынку, врач сделал умоляющее лицо. - Александру Александровичу ни что не угрожает. Сейчас вы все сами увидите...

  - Да вы у нас, голубчик, настоящий хулиган! - укоризненным голосом заговорил профессор. - Как же вам не стыдно?!

  Дверь, все же кто-то немного приоткрыл и остальным было все прекрасно видно. На койке, стоявшей у самой стены лежал бледный как смерть парень, с горящими глазами смотревший на Вишневского. Ноги раненого были зафиксированы плотными ремнями, через которые медленно проступала кровь.

  - Зря вы обижаете наших девочек, молодой человек, - Вишневский резко подошел к кровати и пощупал лоб больного. - Они же тут днями и ночами с вашим братом сидят. Кормят и поят вас с ложечки... А ты их по матери! Нехорошо, молодой человек, нехорошо! - от неожиданности парень замолчал . - Так, и когда вас так угораздило?

  Тот резко дернулся, едва врач коснулся привязаных ремней.

  - Летчик я..., - через стон, зашептал он. - Истребитель. Налет с утра был., - он с усилием открыл красные от боли глаза. - Пока я одного гонял... один сволочь сзади зашел и как дал! Помню только кресты, кресты... кругом одни кресты. Еле успел кольцо дернуть.

  - Ничего, ничего, держись парень, - глухо проговорил профессор, вновь щупая его лоб. - Сейчас мы тебя подлатаем. Укольчик вот сестричка поставит и... все будет нормально!

  Он сделал знак медсестре — невысокой щупленькой девушке, которая смотрела от двери, и начал подниматься, как в его руку вцепился раненный.

  - Только ноги не режь.., - с жуткой мольбой в голосе прошептал летчик. - Слышишь, по-человечески прошу, не режь ноги! Мне же без ник никак! Понимаешь, амба... Прошу, ноги оставь! Слышишь...

  Легкий мазок по руке чем-то неуловимо кислым и вот, голова летчика откинулась на подушку.

  - Так, быстро в операционную его, - сразу же засуетился профессор. - А мы в кабинет!

  Сопровождающий сразу же подобрался, едва услышал слова Вишневского. Кивком головы он предупредил остальных о готовности. К кабинету, который находился в конце холла, они подошли уже втроём. Перед массивной деревянной дверью стояло двое бойцов с небольшими карабинами, которые были недвусмысленно направлены в их сторону.

  - Акула, - негромко проговорил лейтенант, шедший первым.

  - Рыба, - донесся ответ, одного из часовых.

  Внутрь профессор зашел один, как того требовали оставленные ему инструкции. В бывшей кладовой без окон, которая была превращена в импровизированное хранилище, находилось всего несколько предметов — стол, стул и здоровенный сейф. Шкафоподобный монстр, заставший еще кассиров Первого императорского банка..., открылся с неожиданно приятным звуком. Прозвенела негромкая мелодичная трель и Вишневского снова охватила приятная истома. Это было просто волшебное чувство сопричастности к удивительному! Кровь быстро побежала по телу, стук сердца начал отдаваться в висках...

  - Вот оно..., - шептал он, вытаскивая две небольших стеклянных колбы. - Удивительно! Это же удивительно!