Зеленый фургон

«…Три с лишним года, — повествует автор, — Одессу окружала линия фронта… Одесситы расходились в определении числа властей, побывавших в городе за три года… Бывали периоды, когда в Одессе было по две власти одновременно, и это тоже путало счет… Половиной города владело войско украинском директории и половиной — добровольческая армия генерала Деникина… Рубежи враждующих государственных образований были обозначены шпагатом, протянутым поперек улицы… Однажды Володин отец, покидая деникинскую зону, занес йогу над шпагатом, чтобы перешагнуть через него. Но, будучи человеком немолодым и неловким, он зацепился за веревочку каблуком и оборвал государственную границу. Стоявший поблизости молодой безусый офицер с топким, интеллигентным лицом не сказал ни слова, по, сунув папироску в зубы, размахнулся и ударил Володиного отца по лицу. Это была первая оплеуха, полученная доцентом Новороссийского университета за всю его пятидесятилетнюю жизнь. Почти ослепленный, он побрел к Дерибасовской и здесь, наткнувшись на другую веревочку, оборвал и ее. Молодой безусый петлюровский офицер с довольно интеллигентным лицом развернулся и ударил нарушителя по лицу…»

Эти немногие строки, а также описание одесского базара, где зримо для всех продавали арбузы, лук, синие баклажаны, просяные веники и «другие малопитательные и недефицитные предметы» и незримо торговали кожей, салом, сахаром, «нервного» базара со вспышками паники, конфискациями, неожиданной стрельбой, совершенно ясно рисуют истоки событий, описанных в «Зеленом фургоне». Одесса, гражданская война, игрушечность шпагатных «государственных границ» и царящий позади них разнузданный произвол сменявших друг друга белогвардейских властей — «халифов на час» — и, как финал, судорожная борьба последышей контрреволюции — спекулянтов и бандитов — с первыми мероприятиями подлинной советской законности — вот та смрадная почва, на которой выросли бандиты Сашка Червень и Федька Бык, на которой поскользнулся и едва не погиб Красавчик.

Кто же в повести противостоит уголовному миру? Кто представляет угрозыск Севериновского уезда? Кому удается захватить «малину» опаснейших бандитов?

В очень многих детективных повестях преступников выслеживают и ловят несгибаемые, почти ирреальные представители правосудия — сверхпроницательные сыщики, сверхгероические работники угрозыска и милиции. Правда, вместо биографии у них — белое пятно, а вместо человеческой характеристики — похвальные грамоты. Но зато какие герои, какой стройный сюжет, какая увлекательность!

А. В. Козачинский противопоставляет бандитам, казалось бы, совершенно неподходящих людей, однако людей подлинных, живых, характерных для той сложной и героической эпохи. Начальник угрозыска — недоучившийся гимназист Володя Патрикеев. В душе он болезненно застенчив и, скрывая это, объясняется непреклонно и сурово. Вначале все считают его человеком, не знающим милосердия. Володя — явный правнук чеховского Монтигомо Ястребиного Когтя; за поясом его «чокают» две бомбы-лимонки, выменянные у другого гимназиста на фотоаппарат, в кармане у пего лупа для распознания следов преступников. Володя весьма старательно подражает фанерным шерлок-холмсам из прочитанных им детективных книг. Иногда он наивно переодевается, чтобы быть неузнанным, и жители, делая вид, будто не узнают его, шепчутся между собой: «На операцию пошел!»

Таким же неожиданным и необычным является ближайший помощник Володи, агент угрозыска Шестаков. Это пожилой рабочий, бывший типографский метранпаж, внезапно назначенный в севериновский угрозыск. Есть глубокая трогательность в этом пожилом, очень больном человеке с его седенькой штатской эспаньолкой и деревянными сандалиями — «стукалками».

Интрига осложнена в «Зеленом фургоне» превосходно выписанным реалистическим образом младшего милиционера Грищенко — фигурой яркой, полнокровной, со своим языком, своим юмором. Не в пример Володе и Шестакову, он опытный солдат. Он добродушен и сметлив, иногда даже может удивить лихостью, но что-то неверное, не до конца искреннее чудится в нем все время. Этот уклончивый, ускользающий характер до конца повести будоражит любопытство. Автор как бы играет с читателем в кошки-мышки, говоря о Грищенко то «да», то «нет». Замечательная сложность этого образа позволяет автору делать неожиданные сюжетные повороты, обострять интригу.