Зеленый Марс

Это явно что-то новенькое! Она никогда прежде не сталкивалась ни с чем подобным, да и остальные пассажиры – тоже. Все разом притихли. Любой в вагоне мог иметь поддельные удостоверения личности, что придавало молчанию оттенок солидарности. Люди таращились на полицейских, никто не смотрел на побледневшего соседа.

Трое копов были абсолютно бесстрастны. Они даже выглядели миролюбивыми и вроде бы совсем не обращали внимания на людей, которых допрашивали. Они шутили между собой, будто обсуждая местные ресторанчики, и продвигались от ряда к ряду быстро, как кондукторы. Люди послушно прикладывали свои консоли с идентификационными данными к их портативным сканерам, а полицейские с любопытством проверяли результаты. На каждого пассажира они тратили не больше двух секунд.

Они дошли до Спенсера, и сердце Майи забилось быстрее. Спенсер – если это был он – приложил запястье к считывателю, глядя прямо в спинку кресла перед собой. Вдруг что-то в этой руке с набухшими венами и старческими пятнами показалось Майе знакомым. Да, в вагоне сидел Спенсер Джексон, вне всяких сомнений. Она чувствовала, что не ошиблась. Сейчас он тихим голосом отвечал на вопросы. Коп со считывателем голоса и сетчатки задержал приборчик у лица Спенсера. Наконец он получил толстую линию на считывателе и пошел дальше. Через два ряда они доберутся до Майи.

Даже буйные бизнесмены притихли. Смотрели друг на друга с сардоническими гримасами, поднимали брови, будто подобные меры в вагонах были смехотворны. Никому не нравилось происходящее. Что за беспредел?

Майя воспряла духом и выглянула в окно. Они поднимались по южной стороне раковины. Поезд продолжал плавно скользить по магистрали, которая вилась по пологим холмам. Каждый следующий был выше предыдущего. Поезд всегда двигался с одинаковой скоростью, будто ковер-самолет, который парил над еще более волшебным ковром, сотканным в старинном стиле «мильфлер». А копы уже нависли над ней. Тот, что был ближе, носил поверх рыжей униформы пояс с гаджетами, включая и станнер.

– Вашу наручную консоль, пожалуйста, – произнес полицейский.

У него имелся бейджик с фото и дозиметр, а также нашивка с надписью «Временное Правительство ООН». Тонколицый юный эмигрант лет двадцати пяти, хотя это было проще сказать по фото, чем по его уставшей физиономии. Парень обернулся и обратился к женщине-офицеру:

– Мне нравится пармезан, который они здесь делают.

Считыватель обдал запястье теплом. Женщина-офицер пристально наблюдала за Майей. Та проигнорировала ее взгляд и уставилась на запястье, жалея, что у нее нет оружия. Потом она посмотрела в глазок камеры считывателя голоса и радужки.

– Куда направляетесь? – спросил молодой человек.

– В Одессу.

Воцарилась тишина, которую через несколько секунд прервал высокий писк прибора.

– Приятной поездки.

И они ушли.

Майя попыталась замедлить дыхание. Считыватель умел определять частоту пульса, и если она была выше ста десяти, полицейский обо всем сразу же информировался. В некотором смысле это был простейший детектор лжи. Очевидно, ей удалось остаться в рамках. Но ее голос, ее сетчатка… Их никогда не меняли. Швейцарский паспорт и впрямь мощная штука, если подменяет собой более ранние идентификационные записи при сверке в рамках свежей системы безопасности. Сделали ли это сами швейцарцы, специалисты из Сабиси, Койот или Сакс, или кто-то другой, о ком она не знала?

А может, ее благополучно вычислили и отпустили, дабы проследить и выйти на остальных из сбежавшей сотни? Последнее казалось настолько же вероятным, как и возможность обмануть гигантские базы данных… На Марсе возможно все.

Однако копы ее не тронули. Ей повезло.

Палец Майи автоматически включил планшет, и она, не задумываясь, вернулась к тому, что читала. Мишель прав. Она чувствовала решимость и ожесточенность, когда вновь погружалась в прошлое. В теории, объясняющие смерть Джона Буна. Его убили, а ее только что проверяла полиция, хотя она путешествует по Марсу в обыкновенном поезде. Было трудно не чувствовать тут причинно-следственную связь. Если бы Джон был жив, ничего подобного бы никогда не случилось.