Зеленый мозг. Долина Сантарога. Термитник Хеллстрома

Размышляя над словами Чен-Лу, Жуан думал: А ведь он прав, и все в этой вселенной подобно реке. Так почему я колеблюсь? Я же могу развернуться и убить этого мерзавца. Или заставить его рассказать о себе всю правду.

Какую роль во всем этом играет Рин? Похоже, она сердилась на китайца.

Все во вселенной течет, как река.

Погрузившись в собственный внутренний мир, Жуан ощутил ужас, граничащий с отчаянием. Эти крохотные смертоносные существа! Время на их стороне, думал он. Моя же жизнь течет как река. Я сам как река – сменяющие друг друга моменты жизни, воспоминания… Ничего постоянного, ничего абсолютного!

Он почувствовал, как лихорадка трясет его тело, как кружится голова и гулко грохочет сердце, мешая думать.

Нет, этот тип не собирается никому рассказывать о провале экологической программы в Китае. У него есть план, и он каким-то образом хочет использовать его, Жуана.

Ветер усиливался, и аэрокар, реагируя, принялся раскачиваться, переваливаясь с одного крыла на другое. Влажная свежесть, проникающая в машину через воздушные фильтры, насторожила Жуана. Имитируя просыпание, он застонал и сел.

Рин тронула его за руку:

– Как ты?

В ее голосе звучала озабоченность, но также и кое-что еще, что Жуан пока не смог определить. Отстраненность? Стыд?

– Мне так тепло, – прошептал он.

– Выпей воды! – И она поднесла к его губам фляжку.

Вода была прохладной, хотя должна была быть теплой. Часть ее потекла у Жуана по подбородку, и он понял, насколько слаб, несмотря на энергетический пакет. Чтобы проглотить воду, нужно было сделать усилие, которое забрало почти всю его энергию.

Я болен, подумал он. Очень болен…

Через прозрачную полосу на крыше кабины Жуан принялся смотреть вверх. Вид звездного неба заставил его на мгновение отвлечься от грустных мыслей. Ветер раскачивал аэрокар, и звезды, на которые глядел Жуан, танцевали в поле его обзора. Он почувствовал дурноту и, опустив голову, вдруг заметил огни на правом берегу.

– Трэвис, – прошептал он.

– Что?

Чен-Лу пытался понять, как давно проснулся Жуан и не слишком ли много лишнего он сболтнул, понадеявшись на крепкий сон и глубокое дыхание бразильца.

– Огни! – проговорил Жуан. – Вон там. Видите?

– Эти? Они сопровождают нас некоторое время. Это наши друзья присматривают за нами.

– Насколько широка здесь река?

– Метров сто.

– И как они нас видят? – спросил Жуан.

– А почему бы им не видеть нас в этом лунном свете?

– Может, опрыскать их пару раз?

– Будем экономить заряды, – покачал головой китаец. – После того, что мы учинили днем, еще одной битвы нам не вынести.

Неожиданно Рин сделала предупреждающий жест рукой.

– Я что-то слышу, – произнесла она. – Это не пороги?

Жуан выпрямился. На это нехитрое движение потребовалось столько усилий, что он испугался. В таком состоянии я не смогу управлять аэрокаром, подумал он. А Трэвис и Рин не знают, как это делать. Он услышал шипящий звук.

– Что это? – спросил Чен-Лу.

Жуан вздохнул и вновь откинулся в кресле.

– Что-то в реке, на мелководье. Слева от нас.

Звук становился громче, и вода словно жаловалась на что-то, что, лежа на отмели, мешает ей двигаться вольно и свободно.

Источник звука остался позади.

– А что будет, если мы наткнемся на что-нибудь такое правым поплавком? – спросила Рин.

– Конец прогулке, – усмехнулся Жуан.

Водоворот развернул аэрокар и стал медленно раскачивать его то вправо, то влево, словно маятник. Но вскоре поплавки наткнулись на рябь, и маятник остановился.

Темные джунгли проплывали мимо аэрокара, огоньки на берегу гипнотизировали, и Жуан чувствовал, как погружается в дремоту – даже если бы от этого зависела его жизнь, он бы не сумел побороть сон.

– Ночью я тоже буду охранять аэрокар, Трэвис, – сказала Рин.

– Интересно, почему наши друзья не беспокоят нас ночью, – произнес Чен-Лу. – Все это весьма любопытно.

– Но ведь они не спускают с нас глаз, – заметила Рин. И, выпрямившись в кресле, добавила: – Ложитесь спать, а я буду охранять.

– Охраняйте, но постарайтесь не сделать чего-нибудь еще.

– Что вы имеете в виду?

– Постарайтесь не заснуть, моя дорогая Рин.

– Идите ко всем чертям!

– Вы забыли – я не верю ни в ад, ни в чертей.